Нет, она не станет защищаться. Матильда чуть заметно улыбнулась, вспомнив, что фраза о звезде всегда приводила его в бешенство.
Он ударил ее по лицу. Разняв ее руки, он бил ее наотмашь.
— Не беспокойся, я все узнаю. И тогда мы с тобой рассчитаемся.
Матильда не почувствовала даже ужаса. Через несколько минут она вышла из дома с коричневым парусиновым саквояжем в руках и медленно пошла по улице. Уже зажглись фонари.
Все, что связывало ее с Зилафом, как ножом отрезано. А впереди — мрак и пустота. В эти первые минуты она вообще ничего не чувствовала. В голове не было ни одной мысли. И все же каждый шаг приносил ей ощущение покоя и тихой радости. Она свободна. А теперь надо свернуть налево, за угол. И это тоже хорошо.
Булочник, у которого Матильда каждый день брала хлеб, подошел к двери своей лавки и кивнул ей. Щека у нее еще горела. Но булочник этого не видит. Она держалась до конца. Быть может, этим она откупилась от судьбы. Свою чашу она испила до последней капли. А теперь надо идти на вокзал. Как приятно идти! Но не лучше ли ей провести эту ночь в гостинице? Можно и так. Ведь она свободна. Правда, она уже дошла до вокзала…
Пока Матильда пробиралась сквозь вокзальную сутолоку, пока узнавала, когда отходит поезд, торопилась к кассе, бежала на перрон, она ни разу не вспомнила ни о том, что была шесть лет замужем, ни о том, что стала теперь одинокой женщиной. Все пережитое за шесть лет жестким комком застряло в груди. Дышать было трудно. Все было неимоверно трудно. Перед свадьбой Матильда мечтала приехать когда-нибудь в воскресенье к матери вместе с белокурой дочуркой. Она сядет в последний поезд, доедет до родной деревни и, держа за ручку девочку, явится к себе домой. Так она мечтала.
Этот поезд был последним. По стеклам сбегали капли дождя. «Ночь плачет», — подумала Матильда. Сама она не в силах была плакать. Шесть прошедших лет налили ее тело свинцом и так иссушили, что на лице вдруг резко обозначились скулы.
Настоящее ничего не сулило Матильде. Она открыла красную книгу сказок.
«Когда король увидел, как чиста девочка-безручка и какая она красавица, он приказал сделать ей серебряные руки и взял ее в жены».
Матильда переложила письмо Уэстона, служившее ей закладкой, на следующую страницу. «…И я спросил Вас, где мы проведем наш медовый месяц». Да, с этим покончено. «Король отправился на войну. Королева родила ребенка и послала гонца с радостной весточкой. Но черт, который всегда замышлял зло против доброй королевы, подменил письмо другим; в нем говорилось, что королева, мол, родила на свет оборотня. Тогда король велел ее убить. Но старая мать-королева не решилась выполнить жестокий приказ. Она отвела безручку в лес и бросила ее там на произвол судьбы».
Матильда оторвала глаза от книги. Поезд мчался сквозь ночной мрак. Ах, почему она не разгадала Зилафа шесть лет назад? Теперь она тоже брошена на произвол судьбы. Она возвращается домой. Последним поездом. Не лучше ли было пойти в гостиницу? И что ждет ее завтра?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Матильда пересела в местный электропоезд, состоявший всего-навсего из трех вагонов. Поезд подъезжал к деревне. Поденщики и бедняки горцы, всю дорогу молча посасывавшие свои трубочки, безмолвно кивали, когда один из них произносил: «А корову-то мне пришлось продать», — и опять погружался в долгое молчание. На маленьком полустанке никто, кроме Матильды, не сходил.
— Добро пожаловать, Матильда, — сказал начальник станции. — Как поживаешь?
Шел дождь. Они спрятались под навесом у кассы. Здесь продавалась всякая мелочь: сигареты, почтовая бумага с цветными картинками и сласти для детей. Рядом с кассой стоял синий автомат, выбрасывающий шоколадки, на верху автомата было прикреплено зеркальце. У Матильды стало еще тяжелее на душе. Как отнесется к ее решению мать?
— Что вам пишет Мария?
— Вот уже два года, как я не имею от нее известий.
Два года назад дочь начальника станции эмигрировала в Боливию.
— Добро пожаловать! — С этими словами начальник станции погасил свет. Ведь последний поезд уже ушел. Начальник станции жил один-одинешенек.
Деревня была расположена на сто метров ниже станции. Матильда пошла по крутой извилистой тропе. Ночь была темная, хоть глаз выколи. Нигде ни огонька. Хорошо, что Матильда знала каждый поворот дороги. Говорливый ручей, казалось, рассказывал всем и каждому, в какой глуши затерялась деревня. Из темноты вдруг выступил массивный дом из белого камня. Матильда была у цели. Она стукнула деревянным молотком в дверь. Сердце у нее сжалось.