Матильда набросила на себя платье и сунула босые ноги в деревянные башмаки. Нет, с распущенными волосами ей нельзя туда идти.
Когда молодая женщина прибежала в коровник, с высоко подобранными волосами, в платке, стуча деревянными башмаками, — точь-в-точь деревенская служанка, — рядом с коровой уже лежал теленок. Короткая морда новорожденного беспомощно повисла между растопыренными передними ножками. Опустив морду, корова вылизывала лохматую шерстку теленка. Глаза ее казались очень большими. Бока еще дрожали.
Обеспокоенные соседки роженицы отошли в сторонку и со смутной тревогой поглядывали на товарку, будто предвидя, что и им в скором времени предстоит то же. Коровы, стоявшие поодаль, выражали свое сочувствие коротким мычанием. Только бык в широком стойле неподалеку от роженицы равнодушно мигал, не проявляя ни малейшего интереса ко всему случившемуся.
— Эльза — молодец, теленок хоть куда, — сказал работник, обращаясь к Матильде. Он ласково похлопал корову, продолжавшую тщательно вылизывать свое детище.
«А тебе хотелось бы иметь маленького?» Да, так он спросил ее перед их первой разлукой. Спросил девушку, для которой любовь была неразгаданным чудом! Работник никогда не мог бы произнести этих слов. Матильде нечего было бояться.
— Мы собираемся разводить низкорослых коров, Матильда. Они дают больше молока, и их легче откармливать. Вес у этих коров больше, несмотря на малый рост, и в работе они выносливей. Словом, такой скот куда более мясистый и здоровый.
Работник взял на руки новорожденного вместе с соломенной подстилкой и поднес его Матильде. Повернув морду, корова взглянула на теленка.
— Сейчас я тебе его отдам… Видишь, у него уже совсем короткие ножки. Бык хорошо помогает нам.
Мартин хитро усмехнулся, да и Астра была довольна. Всю зиму работник только и говорил что о преимуществах низкорослого скота. По его совету Астра задешево купила этого быка, когда ему минула всего неделя. Взявшись за руки, Матильда и Астра вышли из коровника.
— Я еще побуду с Эльзой, — сказал работник, запирая за ними ворота.
В сенях Астра поступила так же, как она поступила много лет назад, когда подружки встретили на дороге слабоумную Юлию. Пройдя немного, она вернулась назад, тихо засмеялась и поцеловала Матильду.
— Значит, он объяснил тебе, какой мы разводим скот! Боже мой, до чего же парень тебя любит.
Матильда поднялась по лестнице к себе в комнату. «Я еще побуду с Эльзой». Матильда улыбнулась, на сердце у нее было легко.
На следующее утро над крышами гулял ветер, шел холодный дождь со снегом, гвоздики на высоких стеблях прибило к земле, ветер растрепал кочаны капусты на грядках. А еще несколько дней спустя, когда Матильда ехала в маленьком фордике обратно к матери, луга, склоны и дальние горные цепи были уже покрыты ослепительно-белой пеленой, на которой явственно выделялись черные леса.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«Из-за несходства характеров» — так было написано в решении о разводе. «Ну что ж, может, это и есть настоящая причина», — подумала Матильда, пряча в ящик стола сложенный вдвое лист гербовой бумаги со множеством печатей.
Потом она села на лежанку. Какой-то кусок ее жизни остался позади. А теперь надо обо всем поразмыслить. Думая, она перебирала спицами. Если бы Зилаф не написал письма матери и не показал так откровенно свою сущность, она принесла бы себя в жертву и загубила бы душу. Об этой черте своего характера пора подумать.
Воскресный день располагал к размышлениям: было тихо, только за домом журчал ручей да тикали часы в комнате.
Итак, она на собственном опыте убедилась, что готовность жертвовать собой может привести к моральному падению. А такого проступка по отношению к себе человек не вправе совершать. Он должен беречь свою душу. Надо сострадать, когда страдает другой. Да, это прописная истина. Но нельзя загубить себя во имя того, чтобы другой не страдал. Нет, нельзя. Надо все взвесить и выбрать правильный путь. А что правильно — она знает. Это знает каждый. Не всегда нужно уступать, как уступала девочка-безручка. Матильда это поняла, запомнила и будет выполнять.
Молодая женщина еще долго сидела на печке, погруженная в свои мысли. Когда она спрыгнула с лежанки, чулок был уже наполовину связан.