На повороте — отвесная скала врезалась в шоссе острым клином — опять стало тихо. Со скалы, поросшей травой и колокольчиками, сбегал чистый, как слеза, ручеек. Вечерело. Долина была объята глубокой тишиной. Слышалось только журчанье воды.
Матильда уже издалека узнала загорелое лицо Уэстона. Он приехал! О боже, он приехал! Она подняла руку. Сердце ее билось где-то в кончиках пальцев, она держала свое сердце в высоко поднятой руке.
Уэстон сбавил ход — он увидел поворот и девушку на обочине шоссе. Очень медленно машина вошла в вираж.
Матильда была так же тиха, как этот вечер. Стянув косынку назад, — косынка походила теперь на красный капюшон, на котором покоился тяжелый узел волос, — она вышла на середину дороги.
За мгновение до этого Уэстон узнал ее. Он остановил машину. Казалось, он заехал сюда из города на часок только затем, чтобы поболтать с Матильдой.
— Как мило с вашей стороны, что вы вышли ко мне навстречу.
Матильда с трудом улыбнулась.
— Вы ехали дольше, чем я шла… Я беспокоилась за вас, очень беспокоилась.
— Как жаль, что я вам доставил такие волнения.
— Да, да, я ужасная трусиха.
Они пошли по лугу.
— К сожалению, я не могу пригласить вас к себе, — сказала Матильда с улыбкой. — Мама еще ничего не знает. — Поколебавшись секунду, ока добавила: — Я ни с кем не хотела делиться своим счастьем.
Окрыленный этим признанием, Уэстон взял ее за руку.
— А когда мы ей скажем? Завтра?
Матильда молча кивнула.
Жизнь шла своим чередом. Стрекотали кузнечики; замолкали на секунду и снова принимались стрекотать; двое кузнечиков вдруг оказались совсем рядом с ними. Кое-где в траве уже зажглись светлячки.
Из кустов вылетела птица и быстро помчалась наискосок к лугу. Матильда замедлила шаг. Она посмотрела на Уэстона так, словно хотела удостовериться, действительно ли это он.
— В ваших глазах целый мир.
— Да, Матильда, в моих глазах ты!
Матильда улыбнулась, и с ее плотно сжатых губ слетел чуть слышный крик счастья, такого же глубокого, как горе. Она наклонила голову.
— У вас очень длинные волосы.
Прошло несколько секунд, прежде чем Матильда спросила:
— Вам это нравится?
— Разумеется, сударыня, — ответил Уэстон, так серьезно, что Матильда невольно рассмеялась.
Стемнело.
— Здесь? Хотите, сядем здесь? — спросила Матильда.
Уэстон расстелил свой плащ на опушке леса, это было любимое местечко Матильды. Во мху светилось несколько светлячков. Весь луг был усеян ими. Хор кузнечиков завел свою песнь.
— Здесь я часто сидела, когда мне было тринадцать.
«Ей было тринадцать», — растроганно подумал Уэстон и вдруг спросил:
— Когда мы поженимся? И где? Здесь?
— Здесь. Когда хотите.
— Я? Я хочу завтра!
Не разжимая губ, она снова вскрикнула, как вскрикивает человек только в минуту величайшего счастья.
— Вы очень любите меня?
Горестно сжатый рот Матильды в это мгновение блаженства так потряс Уэстона, что он не в силах был сразу ответить. Он притянул ее голову к себе и прижался виском к ее виску.
— Да, Матильда.
— Как тебя зовут?
— Георг.
— Георг. — Матильда упивалась звуком его имени — для нее это была сама жизнь. Потом она прошептала: — Пусть все будет, как ты хочешь. Я готова на все. Даже на смерть.
— О нет, Матильда, нет, — сказал потрясенный Уэстон, — мы проживем с тобой долгую, долгую жизнь.
— Для себя мне ничего не надо. Только для тебя.
Они сидели не шевелясь. Слышалось лишь их дыхание.
— Твои волосы пахнут так, как пахнет река вечером после дождя.
— Только бы они тебе нравились. Ведь они — твои.
Голова Матильды опять послушно склонилась к Уэстону, она невольно опустила ресницы и чуть приоткрыла губы. Уэстон поцеловал ее.
Мать не ложилась. Она шила Матильде еще одну жесткую ночную рубашку — таким рубашкам нет сносу.
— Пойдем! Посиди немножко со мной, — сказала Матильда и, взяв мать за руку, отвела ее к кушетке, — я должна тебе кое-что рассказать.
— Что случилось? — спросила мать, не отрываясь от шитья. По вечерам она охотно сидела в комнате дочери с работой в руках.
— Мама, завтра днем к нам придет гость. Ты должна его хорошо принять. Он — тот, кто прислал мне телеграмму.
«Надо сказать ей все сразу», — подумала Матильда.
— Только не пугайся, это мой будущий муж. Мы поженимся с ним в ближайшие дни.