воздуха еще раз обследовал горы, удобные дня парящих полетов».
Юношеское увлечение оказалось удивительно стойким. Овладев Арцеуловым
в школьном возрасте, оно так и не отпустило его в течение всей жизни.
Малейшую возможность обратиться — словом и делом — к милому его сердцу
планеризму он не упускал. Даже тогда, когда стал летать на самолете и достиг в
искусстве пилотажа высот, можно сказать, никем не превзойденных. Но
преданная любовь к самолету не вытеснила из его души планер. Они отлично
уживались вместе, не мешая друг другу.
И оказавшись в Московской школе высшего пилотажа, несмотря на большую
загрузку и собственными полетами, и выполнением многообразных обязанностей
начальника летной части, он снова принимается. . строить планер. Пятый по
счету.
В отличие от предыдущих пятый планер Арцеулов строил не в одиночку.
Времена изменились. Любители авиации в нашей стране насчитывались уже не
единицами (которых — помните? — окружающие считали не совсем
нормальными), а многими сотнями и тысячами. В марте 1923 года было
учреждено Общество друзей Воздушного флота — ОДВФ.
И инициатива Арцеулова, основавшего первый кружок любителей-планеристов «Парящий полет» и, естественно, избранного его первым
председателем, была поддержана легкой па подъем молодежью, энтузиастами
безмоторного полета.
Кстати, само это понятие «безмоторный полет» вызывало поначалу немало
недоуменных вопросов. Хотя история авиации началась именно с безмоторных, планирующих полетов, но наблюдало их очень немного
490
людей. А самолеты, едва появившись, быстро стали привычными и приучили
широкую публику к тому, что аппарат тяжелее воздуха (не дирижабль и не
воздушный шар) может лететь, лишь стрекоча более или менее шумным
мотором. Некоторые зрители полагали даже, что, если мотор остановится, самолет немедленно упадет. Хотя на самом деле самолет, лишившийся тяги, теряет способность к горизонтальному полету, но может планировать вниз, будто
скользя по склону невидимой горы.
Тем более способен так лететь легкий, ажурной конструкции аппарат —
планер. Он способен даже высоту набирать, но к этому мы еще вернемся. Во
времена, о которых идет речь, о такой возможности не подозревали и многие
профессионалы авиации.
«Свой планер Арцеулов строил сначала в самолетном ангаре, — вспоминает
В. А. Эмерик. — Некоторые заготовки делал дома, на даче № 60 — там были
тиски, нужные инструменты и свободный сарай. А позже перебрался в правое
крыло Петровского дворца. Там даже написано было: «Кружок «Парящий полет».
Туда приходили все, кто интересовался постройкой планера: приехавший из
Саратова О. К. Антонов, А. С. Яковлев, позже В. М. Мясищев, С. В. Ильюшин. В
сущности, хозяином правого крыла дворца был Научно-опытный аэродром, со
временем выросший в одну из ведущих научных организаций нашей авиации.
Он-то и оказал гостеприимство «Парящему полету», предоставив ему один из
пустовавших до того дворцовых залов».
Среди активных членов кружка, участников постройки планера А-5, был
Сергей Николаевич Люшин — впоследствии известный авиационный
конструктор, многолетний соратник А. И. Микояна и М. И. Гуревича (главных
конструкторов самолетов МиГ),
Узнав о том, что в кружке «Парящий полет» строится планер, студент
второго курса механического факультета Московского высшего технического
училища Люшин недолго думая отправился на Ходынский аэродром.
«Учебный самолет Авро-504 пошел на посадку, мягко коснулся земли и
подрулил к нам, — вспоминал в своем написанном совместно с М. С.
Арлазоровым очерке «На заре планеризма» Сергей Николаевич. — Из него
вышли двое в черных кожаных куртках. Один
491
из них снял шлем, поднял с травы видавшую виды фуражку и военного образца
самокат. Тут мы и познакомились.
Он представился: — Арцеулов.
Роста он был среднего, сухощавый, скорее хрупкий. Загорелый, волосы
темные, причесанные на прямой пробор, лицо узкое. Довольно высокий лоб, нос
прямой с горбинкой, небольшие усики. А еще запомнились его глаза — большие, серые, с зеленоватым отливом, очень внимательные и одновременно спокойные, задумчивые. Говорил он не повышая голоса. От него веяло каким-то