поломок. На нем же был совершен и наиболее дальний по расстоянию полет. .»
501 Завершается документ перечислением всех семи призов, присужденных К. К.
Арцеулову постановлением жюри испытаний, утвержденным президиумом
ОДВФ СССР.
Вот они:
1. Первый конструкторский приз за общую наибольшую продолжительность
полетов одного планера.
2. Приз за наилучшие аэродинамические качества.
3. Часть приза за наибольшую продолжительность. одного полета на одном
планере.
4. Приз лучшему парителю.
5. Конструкторский приз за наибольшую дальность одного полета.
6. Второй приз за наибольшую продолжительности полета одного пилота на
одном планере.
7. Приз за наибольшее число полетов без поломок.
Учредителями призов выступили несколько организаций — от Академии
воздушного флота и Научно-технического комитета Главвоздухофлота до
редакции Журнала «Огонек» и, конечно, самого президиума ОДВФ.
А седьмой приз — фотоаппарат с комплектом принадлежностей — был
учрежден «частным лицом», если ложно посчитать таковым летчика Валентея, тоже прибывшего на соревнования, но потерпевшего неудачу при первой же
попытке взлететь на планере «Коршун» получившего при этом ушибы, из-за
которых он до конца слета больше летать уже не смог. В немалом значении, которое он, учреждая свой «персональный» приз, придавал безаварийности
полетов, он получил полную возможность убедиться лично, хотя и нельзя
сказать, чтобы очень приятным способом.
Показывая друзьям и знакомым грамоту ОДВФ, а которой перечислялись все
эти призы, Константин Константинович никогда не забывал добавить, что
подучил-то он их, в сущности, в условиях почти полного отсутствия
конкуренции: «На последующих слетах собрать такой урожай призов одному и
тому же конструктору было бы невозможно». Наверное, говоря так, он был прав.
Но, с другой стороны, сам факт отсутствия конкуренции ему с чьей-либо стороны
на первом слете невозможно расценить как случайность. Опыт постройки пяти
планеров, разумеется в сочетании с познаниями и талантом их автора, не мог
остаться безрезультатным. . Тот самый опыт, о котором говорят, что он —
502
единственная вещь на свете, не имеющая заменителей.
Впрочем, справедливость требует отметить, что если не по достигнутым
результатам, то по начальной закладке на будущее того самого опыта, о котором
сейчас говорилось, первый слет дал очень много. Много хотя бы по
разнообразию представленных на нем конструктивных схем и классов. Многие
ветви планеростроения, получившие одни более, другие менее широкое развитие
в будущем, были представлены в своем изначальном виде той осенью на горе
Узун-Сырт. А главное — трудно сейчас передать, как способствовал первый
коктебельский слет росту популярности планеризма, да и вообще авиации, как
велико было его пропагандистское значение!
Журнал «Всемирная иллюстрация», публикации которого были сейчас
процитированы, поместил на своих страницах обширные — на всю ширину
листа, — крупно набранные и очень характерные для тех дней лозунги: «Чем
больше членов ОДВФ — тем меньше опасности для СССР» и даже такой: «Без
дьявола и без бога самолету везде дорога». А сама статья Г. Шмелева начиналась, может быть, менее красочно, без упоминания властителей ада и рая, но зато
весьма убедительно: «Дешевизна и простота постройки планеров открывает
широкую дорогу и делает заманчивой перспективу вовлечения нашей рабочей
молодежи в живую, увлекательную работу в области покорения воздушной
стихии. Организованный в 1921 году в Москве планерный кружок «Парящий
полет» поставил себе целью широкую пропаганду планеризма и рядом лекций, работой в прессе, деятельностью в рабочих кружках заложил первый камень для
дальнейшей успешной работы. Председатель кружка военлет Арцеулов построил
планер, и его примеру последовали слушатели Академии воздушного флота и
рабочая молодежь многочисленных московских и провинциальных кружков».
Заложил первый камень!. Трудно было бы дать содеянному К. К.
Арцеуловым в планеризме более высокую и в то же время более справедливую
оценку.