и легкомоторнои авиации.
505 Трудно сейчас сказать, почему Константин Константинович заинтересовался
этим планером и предложил свои услуги как испытателя. Здоровое техническое и
летное любопытство к новой, заметно отличающейся от других конструкции?
Прочная память о том, как он на первом слете вынужден был отдавать свое
создание в чужие.. или пусть не в чужие, в дружеские, но все же не в свои
собственные руки? Личная симпатия к Люшину, с его, Арцеулова, помощью
приобщившемуся к планеризму? А может быть, просто органическая тяга к тому, чтобы летать, — и к тому, чтобы при всякой возможности делать добрые дела?
Скорее всего тут все эти стимулы действовали вместе.
А испытанный тогда планер — его назвали «Коктебель» — оказался
заметной ступенью в дальнейшем пути Королева как конструктора. Полученный
опыт нашел отражение и в сконструированном им первом планере «Красная
Звезда», предназначенном для высшего пилотажа, и в СК-9, на котором был
установлен ракетный (жидкостный реактивный) двигатель. .
Из «первого камня», заложенного кружком «Парящий полет», буквально за
несколько лет выросло здание массового советского планеризма. Планерные
кружки распространились по всей стране. Вскоре даже парящие полеты стали
проводиться не только в динамических потоках Коктебельской горы, но и в
термических (тепловых) восходящих потоках, использованию которых положил у
нас начало летчик-испытатель, планерист, будущий участник перелета через
Северный полюс из Москвы в Америку А. Б. Юмашев.
К конструкторам, предъявлявшим свои планеры на первый слет, присоединились авторы новых, зачастую весьма оригинальных конструкций.
Вообще, вряд ли можно посчитать случайностью, что будущие генеральные
конструкторы самолетов С. В. Ильюшин, А. Н. Туполев, А. С. Яковлев в свои
молодые годы отдали дань созданию планеров, а Генеральный конструктор О. К.
Антонов не оставил этого занятия, даже став конструктором целого ряда — от
миниатюрной «Пчелки» до гигантского «Руслана» — транспортных и
пассажирских самолетов.
Из среды коктебельских планеристов выросла целая плеяда выдающихся
пилотов. По примеру своих старших товарищей В, Степанченка, Л. Юнгмейстера
и506
А. Юмашева — профессиональных испытателей, увлекшихся планеризмом, стали
летчиками-испытателями С. Анохин, Д. Кошиц, В. Расторгуев, Н. Симонов, И.
Сухомлин, В. Ханов, И. Шелест, полярный летчик П. Головин. Они и их
товарищи С. Гавриш, В. Ильченко, И. Карташев, М. Романов, а также девушки Е.
Зеленкова, О. Клепикова, М. Раценская добились того, что многие мировые
рекорды по планеризму в течение ближайших лет стали принадлежать нашей
стране. Общеизвестно, что обладающие самой отточенной техникой
пилотирования, тоньше всего чувствующие машину, самые инициативные и
умелые пилоты — бывшие планеристы.,.
Да! Наверное, правы советские планеристы, когда называют 30-е годы
«золотым веком» своего вида спорта.
Впрочем, не одного лишь спорта. Дыхание приближавшейся большой войны
заставило всерьез подумать о создании тяжелых десантных планеров.
Первый не одноместный и даже не двухместный, а пятиместный планер был
по собственной инициативе построен и предъявлен уже в 1934 году на десятый
коктебельский слет конструктором Г. Грошевым.
Юмористическая стартовая газета, выпускавшаяся на слетах и оперативно
откликавшаяся на все, что происходило вокруг на земле и в воздухе, отреагировала на это событие стихами:
Товарищ Грошев — человек известный
Тем, что планер построил пятиместный.
Ему лишь двадцать лет. Он — в полноте идей.
Надеюсь, что, когда ему минует сорок,
Построит он планер, без всяких оговорок,
На сорок человек и восемь лошадей.
«Сорок человек или восемь лошадей» — такой была во время первой
мировой войны стандартная вместимость вагонов, предназначенных для
перевозки кавалерии.
Но ждать 40-летия Грошева события не позволили. Началась Великая
Отечественная война, и десантные планеры КЦ-20 Д. Колесникова и П. Цыбина, А-7 О. Антонова, Г-11 В. Грибовского пошли на буксире за самолетами в дальние