арктические экспедиции Г. Седова, В. Русанова и Г. Брусилова. Он выполнил
пять трудных полетов — без метеорологического обеспечения, без бортовой
радиостанции, как говорится, на одном самолюбии. Пропавшие экспедиции
Нагурский не нашел, во добытый им опыт заложил основу для всех последующих
полетов над льдами, выполненных Б. Г. Чухновским, О. А. Кальвицей, М. С.
Бабушкиным и многими другими выдающимися летчиками. Высадке четверки
зимовщиков первой дрейфующей полярной экспедиции «Северный полюс» в мае
1937 года предшествовал глубокий — до самой точки полюса — рейд экипажа
летчика П. Головина на самолете Р-6, предпринятый с целью разведки ледовой
обстановки.
В наши дни арктическая навигация без авиационного обеспечения
представляется просто немыслимой.
521 Трудно сказать, чем окончилось бы без авиации хотя бы плавание группы
судов в Восточной Арктике осенью 1983 года, когда неожиданно, вопреки всем
прогнозам навалившиеся льды зажали несколько пароходов. Да так зажали, что с
их освобождением еле справились мощнейшие атомные ледоколы! Трудно
пришлось! Но во сколько раз было бы труднее, если бы не «глаза с неба»
воздушных разведчиков.
Но все это, повторяю, Арктика.
Между тем, оказывается, льды представляют помеху мореплаванию далеко
не в одних лишь суровых северных широтах, а порой даже в таких
общепризнанно теплых морях, как, например, Азовское. Это сравнительно
мелкое море зимой промерзает настолько, что для обеспечения круглогодичной
навигации приходится прибегать к помощи ледоколов, правда, гораздо менее
мощных, чем арктические. Но самолеты для разведки льдов до начала 30-х годов
здесь не применялись. Начало этой работе положил опять-таки Арцеулов.
В своем очерке, опубликованном газетой «Крылья Украины» в 1963 году, он
вспоминал:
«12 августа 1930 года Центральное управление Совторгфлота обратилось в
Добролет с письмом, в котором было сказано: «Опыт прошлого года показал, что
воздушная разведка льдов принесла большое облегчение ледоколам. Ввиду
благоприятных результатов работы самолета в прошлом году, ЦУ СТФ
предполагает провести воздушную разведку Азовского моря и в нынешнем
году».
Так получили признание. . опыты разведки льдов на море, проведенные мной
в 1929 году.
Как это было?
По представлению общества «Укрвоздухпуть» (это по выполняемым
функциям примерно то, что мы сегодня называем Украинским территориальным
управлением Гражданской авиации. — М. Г.) главный инспектор Гражданского
воздушного флота СССР обратился к заместителю начальника Военно-Воздушных Сил РККА Я. И. Алкснису за разрешением на полеты. Возражений не
было, и я, закончив работы по аэросъемке, на самолете «Фоккер C-IV» с
бортмехаником Г. О. Крючковым 20 января 1929 года прилетел в Мариуполь.
В кампании принимали участие ледоколы «Степан Осипович Макаров»,
«Торос», «Соломбала» и № 5. Ба-
522
зироваться пришлось на узкой прибрежной полосе. Для взлета выруливал на лед.
Первый полет для разведки льдов произвел 25 января. Полеты совершались
вдоль берегов с удалением до 50 километров в море на высоте от 500 до 2000
метров. Ледовая обстановка наносилась наблюдателем на литографированную
карту Азовского моря. Сведения я передавал или по возвращении через
радиостанцию порта, или чаще всего сбрасывал на борт ледокола вымпел с
картой, так как радио на самолете тогда не было.
Была попытка погрузить мой «Фоккер» на борт ледокола «Макаров» для
большей оперативности и глубины разведки. Предполагалось спускать самолет на
подходящую льдину, но погрузить его не удалось. Из-за этого мы сделали
заключение о необходимости применять для ледовой разведки более легкий
самолет, лучше амфибию (Ш-2). Большие затруднения были с запуском
двигателя, так как не было зимнего оборудования.
Всего в течение месяца работы я вылетал в море 7 раз, проведя в воздухе 14
часов.
На следующий, 1930 год, закончив аэросъемку, я снова над Мариупольским
портом. Была сильная пурга. Меня не ждали. Ледокол встретил самолет
приветственными гудками. Сделав низкий круг над ним, сел на лед.