Христианство на Руси было принято, и это был важный шаг, так как было принято не просто христианство, а именно православие. Неверующие, атеисты могут возразить – что, мол, тут прогрессивного, загнали народ под ярмо к попам, заставили забыть старых кумиров, Ярило, Белеса и т. д. А все здесь гораздо тоньше. Владимир был мудрым политиком. Он понимал – католики – враги, они хитрые и коварные, спят и видят, чтобы «сожрать» или купить русские земли. А Византия – страна с древнейшей историей, это потомица Эллады, там вся культура была древнегреческая. Там все дышало древней эллинской культурой, высоким искусством, там все было пропитано духовностью и нравственными принципами. И хорошо было иметь Византию союзником, потому что у нас был общий враг – католический Запад.
Вообще, почему духовность Запада отличается от нашей? Казалось бы, у нас одинаковая вера – христианство. Но дело тут глубже. Запад всю свою культуру почерпнул в Риме, вся западная цивилизация – Римская. Когда Рим был силен и могуществен, он владел многими землями. И люди, которые там жили, поневоле впитывали римские устои, а устои эти были такие – железная армия, железный порядок, железная дисциплина. Еще у римлян были совершенные своды законов – Римское право. Когда же Рим ослабел, его принялись терзать варвары – и те, кто были под его владычеством, и кто чудом этого избежал. И все эти европейские племена грабили и жгли римские города, наученные самими же римлянами – они не знали ни к кому пощады. И варвары уносили на родину к себе добычу – римские статуи, римское золото и – римские порядки. А потом в Европе появились государства, построенные на римских принципах. И европейские правители не стеснялись этого – называли свои государства, например, «Священная римская империя германской нации». А в Риме духовностью и не пахло. Был только жесткий порядок для низов, разврат и развлечения для знати. На Западе это прижилось.
А Византия была страна цветущая, приветливая, гостеприимная. Может быть, право там было не столь совершенно, как в Риме, зато царили духовная открытость и приветливость. И христианство византийского образца (то есть православие) приняло все это, впитало в себя, и русские, и византийские храмы, и иконы ажурные, летучие, легкие, прозрачные. Так формировалась наша духовность – от древних эллинов через Византию, через православие, через отсутствие культа вещей, через культ молодости, духовности, красоты. И все это пришло к нам, в Россию, стало частью нашей духовности, переплелось с коренными славянскими взглядами и воззрениями.
В этом и есть различие в духовном отношении между Россией и Западом: это отличие цветущей благоухающей Эллады от сурового «тупоголового» Рима.
Потом на Руси происходили очень разные и даже взаимоисключающие события, но одно оставалось неизменным – это отношение к отечественной духовности, как к явлению самобытному и неповторимому. И основной задачей русских князей и царей оставалось сохранение нравственности и духовности в народе. Историки, большевистские и западные, многие поступки прежних правителей Руси и России пытаются оценивать в основном с позиций политических и экономических. Но никому в голову не придет, что ими двигала идея сохранения духовности. Духовность, в том виде, как она пришла к нам от ариев и от Владимира, – это было настоящее сокровище, которое необходимо было беречь. А как можно было его сберечь? Не допускать в Россию западные идеи с их прагматизмом, расчетливостью, материализмом.
Весь прошлый век и начало нынешнего к нам упорно лезли западные духовные диверсанты, опутывали своими сетями все и вся. Начался прошлый век организацией ряда масонских лож на территории России, что привело впоследствии к декабрьскому восстанию, а кончилось тем, что царя с семейством опутали разные прихлебатели и те же масоны, а народ снизу баламутили большевистские «горланы и главари». Народ был духовен, почитал свои традиции и культуру, но не устоял, потому что сработал стадный инстинкт толпы. И стадное чувство сработало, потому что в толпе даже самый нравственный человек превращается в скота. А когда русские люди, сбившись в стадо, все разрушили, все сожгли и уничтожили, то схватились за голову и начали думать: что же теперь делать? Толпой легко рушить, а вот восстанавливать и созидать надо не толпой, а организованным, нравственным и идейным обществом.