Что же касается русской культуры, то именно в силу живучести традиции нам удается через века пронести преемственность в главном и основном – высокой духовности каких бы то ни было форм культурного самовыражения народа. Яркий пример – Московский Кремль, где соседствуют различные архитектурные сооружения, не разрушающие тем не менее единый ансамбль. Да, наша культура постоянно претерпевала изменения как позитивного, так и негативного свойства. Иначе и быть не может. Ведь в русской культуре так же, как и в русской истории, отразились основные вехи нашего бытия, проявилась и продолжает проявляться самобытность народа, живет социальная память десятков поколений.
Типология и этапы русской культуры
Не мною замечено – русская культура настолько самобытна и оригинальна, что вряд ли в мире найдется другой подобный ей аналог. Собственно, чему тут удивляться? Ведь и сама Россия ни на кого не похожа, да и никогда не будет похожа, сколько бы ее ни ломали западные «культурологи» и их отечественные прихлебатели. Может, поэтому Запад никак не успокоится. Вот эту особость, эту культурную, державную, нравственную независимость и непокорность судьбе ли, врагу ли, а может, и кажущемуся другу (кажущемуся, потому что у России не было, нет и по принадлежности не может быть друзей, слишком велика Русь-матушка, слишком богата людьми, землею и полезными ископаемыми, чтобы не возбуждать у других постоянной, гложущей словно глист-солитер, зависти и раздражения) отлил в бессмертную формулу великий русский поэт Федор Иванович Тютчев:
Так вот главный и самый проникновенный смысл русской культуры заключается в ее всеохватной человечности, гуманистичности. Отсюда ее всеохватность. Скажем, Пушкин понятен всем, даже китайцам. Кстати, в Китае 200-летие со дня рождения нашего гения отмечалось едва ли не на самом высоком государственном уровне. Эта всечеловечность воплотилась в русской философии всеединства. Идея единения, а не раскола, собирания земель и народов пронизывает сверху донизу и снизу доверху всю нашу историю. И поэтому эта идея так актуальна и для нашей культуры.
Она, эта идея всеединства, свое первоначальное воплощение получила в гениальном памятнике древнерусской культуры в «Слове о полку Игореве». Князь Игорь попал в плен к половцам. Казалось бы, на первый план должна выступить идея отмщения за поруганную честь. Ан нет – безымянный автор отдает дань печали и Игоря, и его супруги Ярославны, но не зовет «метелить» «неверных». Наоборот, обращается к милосердию русской души, призывает к совместному решению спорных вопросов.
Не менее существенна и еще одна типологическая черта русской культуры – соборность. Это не исключительно церковный термин, означающий единство всех и каждого во Христе. Это – несущая опора русской, в своей основе православной духовности, как раз и составляющей опору отечественной культуры. Через соборность выражается душа русского человека, всего русского народа. И означает соборность не только общее суждение, но и общий долг, совместное действие. Русская культура – это соборная культура, выражающая сознание народа, чувствование мира народом. Иначе говоря, русская культура – культура народа, а не элиты. Элитаризм для русской культуры не типичен. Не зря бытует мнение, что до появления «Войны и мира» графа Толстого в русской литературе не было подлинного образа русского мужика. Даже такое, казалось бы, сверхэлитарное явление, как русский символизм начала XX века, и тот обращался к ценностям народной жизни. Не случайно А. Блок, начинавший как символист, сумел создать поэму «Двенадцать», отразившую всю глубину народного миропонимания (в самую переломную годину русского бытия).
Наконец, характеризуя типологию русской культуры, невозможно миновать и такую ее особенность, составляющую при всей человечности и соборности все-таки сердцевину нашего культурного мироздания. Речь идет о духовной доминанте русской культуры. И здесь мне бы хотелось не просто оспорить, а решительно опровергнуть вульгарно-материалистическую теорию, в частности проповедуемую большевиками-интернационалистами, о первичности базиса общества, то есть его производительных сил, и вторичности надстройки, то есть государственного устройства и культуры. А заодно отвергнуть и следствие этой ошибочной теории – первенство материальной культуры над культурой духовной.
Только одно внешнее, но, по-моему, очень емкоотражающее внутреннюю суть вопроса наблюдение. С введения на Руси православия ни одно, заметьте, ни одно достижение материальной культуры – будь то церковный храм, княжеские или боярские палаты, жилище обыкновенного смерда, живописное полотно, причем не обязательно иконы, оружие, то есть любое сколько-нибудь значимое в сознании русского произведение его рук, – обязательно освещается церковью. Производится приличествующий конкретному случаю обряд окропления святой водой материального произведения. О чем это говорит? Да очень просто и в то же время глубинно проникновенно – не может жить видимая культура без соединения, без благословения культуры духовной.