Бывшие союзники России – Пруссия и Австрия – приняли активное участие в походе Наполеона на Россию. После разгрома Россией армии Наполеона Пруссия вновь вступила в союз с Россией: русские войска были нужны Пруссии для очищения ее земель от французских оккупантов. И вновь ценою русской крови недавние враги России освободили свои земли от своего недавнего союзника. Преследование французов, стоившее жизни многим русским бойцам, и вступление русских войск в Париж практически России не были нужны.
К середине XIX века экономическое объединение страны стало для Германии насущно необходимым. Шансы Пруссии на занятие ведущего положения в объединяющемся государстве значительно возросли, когда в 1861 году королем Пруссии стал Вильгельм I, имевший широкие родственные связи с правителями других регионов Германии. Правительство возглавил Отто Бисмарк (1815–1898), один из самых мудрых и изворотливых дипломатов XIX века. Его главной целью было объединение Германии, но для этого ему нужно было устранить вмешательство основных противников этого объединения – Англию и Францию. Но прежде чем вступить с ними в открытую конфронтацию, Пруссия в союзе с Австрией отторгла военным путем в 1864 году у Дании Шлезвиг и Гольштинию. В 1866 году усиленные и реформированные войска Пруссии легко разгромили военные силы своего недавнего союзника – Австрии. В 1867 году был создан Северо-Германский союз во главе с Пруссией. Изолировав дипломатическими путями Францию, Бисмарк в 1870 году спровоцировал ее на объявление войны Германии. Поражение в 1871 году Франции устранило последние препятствия объединения Германии вокруг Пруссии.
В процессе осуществления своей хитроумной политики Бисмарк искал и находил контакты с Россией. Этому способствовало личное знакомство Бисмарка с русской действительностью и русской дипломатией в период его пребывания в Петербурге (1859–1862) в качестве посла.
Оказавшись к концу жизни «не у дел», Бисмарк пишет многотомные «мысли и воспоминания». Обладая, сверх всех прочих достоинств, еще и превосходной памятью, он шаг за шагом не только излагает, но анализирует и оценивает политические явления бурного XIX века, участником, а порой и кормчим которых он был. Естественно, для нас представляет особый интерес оценка Бисмарком русско-германских отношений. Им он посвятил две специальных главы: «Петербург» и «Будущая политика России».
Больше всего Бисмарка поразила, и с этого он начинает изложение своих впечатлений о России, легкость с которой глава русского государства жертвовал жизнью своих подданных ради интересов своих временных союзников: «В истории европейских государств едва ли известен другой пример, когда неограниченный монарх великой державы оказал своему соседу такую услугу, как император Николай – Австрийской монархии. При том опасном положении, в каком она находилась в 1849 году, он пришел ей на помощь 150-тысячным войском, усмирил Венгрию, восстановил там королевскую власть и отозвал свои войска, не потребовав за это никаких выгод, никаких возмещений, не упомянув о спорах между обоими государствами в восточном и польском вопросах».
И еще Бисмарка поразила бездумность в выполнении данных «свыше» приказов, присущая русскому среднему и низшему командному составу, особенно его «младшему поколению» – молодым военным. Вывод этот Бисмарк сделал из анализа следующего эпизода: «В первые весенние дни принадлежавшее ко двору общество гуляло по Летнему саду, между Павловским дворцом и Невой. Императору бросилось в глаза, что посреди одной из лужаек стоит часовой. На вопрос, почему он тут стоит, солдат мог ответить лишь, что «так приказано»; император поручил своему адъютанту осведомиться на гауптвахте, но и там не могли дать другого ответа, кроме того, что в этот караул зимой и летом отряжают часового, по чьему первоначальному приказу – установить нельзя. Тема эта стала при дворе злободневной, и разговоры о ней дошли до слуг. Среди них оказался старик-лакей, состоявший уже на пенсии, который сообщил, что его отец, проходя с ним как-то по Летнему саду мимо караульного, сказал: «А часовой все стоит и караулит цветок. Императрица Екатерина увидела как-то на этом месте гораздо раньше, чем обычно, первый подснежник и приказала следить, чтобы его не сорвали». Исполняя приказ, тут поставили часового, и с тех пор он стоит из года в год. Однако Бисмарк, отметив, что «подобные факты вызывают у нас порицание и насмешку», в то же время признал, что «в них находит выражение примитивная мощь, устойчивость и постоянство, на которых зиждется сила того, что составляет сущность России в противовес остальной Европе». И добавляет: «Невольно вспоминаешь в этой связи часовых, которые в Петербурге во время наводнения 1825 года и на Шипке в 1877 году не были сняты, и один утонул, а другие замерзли на своем посту».