- «Вот что происходит, когда во всем полагаешься на способности», - мотаю я на ус науку, окидывая задумчивым взглядом свой покрывшийся инеем бронекостюм. - «А что бы стало со мной, не будь на мне Райдзина по возвращении из Ада?».
Шестой километр. Настя останавливается и с вымученной улыбкой активирует Силовое поле. Но тряска не проходит. Поздно. Дядька Холод уже прячется внутри и всерьез взялся за дело.
Пятнадцать минут или два километра спустя. Силовое поле пропадает, и Настю снова бросает в дрожь. Колотит со страшной силой. Резкий переход и влага плюс сильный ветер равняется лютый холод. А еще слезы, сопли и мраморные щечки.
- Потерпи, совсем немного осталось, - откровенно лукавя, стараюсь подбодрить я Настю.
Последние пять километров стали для нее самым настоящим испытанием. С каждым пройденным километром у Насти снижался показатель Выносливости, и мы все сильней и сильней замедлялись. Обычный человек на ее месте давно бы уже не смог самостоятельно передвигаться. Но она не сдавалась и протянула три четверти оставшегося пути.
Когда видишь, как человек отчаянно борется за выживание и не ищет легких путей, как он силен духом, как не сдается, когда все против него - ты смотришь на него совсем другим взглядом. Наблюдая за Настей, я понял, что насколько она сильна снаружи, настолько, если не больше, сильна и внутри.
Вдалеке показался просвет. Однако Настя этого не заметила. Она вообще уже ни на что не обращала внимания, так как уже минут пятнадцать лежала, свернувшись калачиком у меня на руках. Ее дыхание было редким и поверхностным, а зрачки в наполовину распахнутых глазах почти не реагировали на свет. Если мне не изменяет память, все это симптомы второй стадии переохлаждения. Как она самостоятельно столько прошла, ума не приложу.
Прибавляю шаг и выхожу из леса. На дворе зима, и темнеет рано. Так что на часах хоть и начало шестого, а уже вовсю сгущаются сумерки.
Зеленые стены остаются позади, и как-то сразу под ногами вырастает обрыв. Резкий склон градусов под сорок, а внизу простирается бескрайняя заснеженная равнина. В зоне прямой видимости, метрах в семистах-восьмистах от меня, виднеются покатые крыши домов. Цель достигнута.
«Не торопись, осмотрись», - останавливаю я себя. - «Хрустальные Глаза, активация».
Десятикратное приближение и село как на ладони. Когда-то здесь можно было видеть свет в окнах, редких прохожих бродящих взад-вперед. Сейчас же, это город-призрак. Вернее, село-призрак. Зомби на улицах не видно, мутантов вроде бы тоже нет. Нет и ни следа человека. Село казалось пустым, вымершим. Но что-то грызло меня изнутри, не давало сдвинуться с места.
- «Подожди, не спеши», - подсказал внутренний голос.
Всегда слушай свой внутренний голос, он плохого не посоветует.
Проходит пять минут, десять. Настю начинает трясти. Сильно трясти. Не выдерживаю и уже собираюсь идти, но останавливаюсь. Прав оказался голос, что просил подождать.
Откуда он взялся, я не заметил. Идет вразвалочку по главной улице шатающееся тело в армейской форме с болтающимся на груди автоматом и сигаретой в зубах. Проваливается в снег и падает. Встает, небрежно отряхивается, закуривает новую сигарету и снова ногами перебирает. Вот он доходит до роскошного двухэтажного кирпичного дома с бревенчатым балконом и заходит внутрь. Через минуту на втором этаже загорается свет. Не белый или желтый как от лампочки, а как от... свечи? В точку! Такой же теплый, естественный как у свечи.
Все, ждать больше нельзя. Не за себя, а за Настю волнуюсь. Ее глаза не так давно закрылись и больше не открывались. Пытался разбудить, тряс-толкал. Все перепробовал, даже хлестал по щекам. Все бестолку.
Райдзин по команде переходит в режим Ускорение, и я несусь со склона подобно лавине. Ноги утопают в снегу, за спиной развивается белый пушистый плащ. Я, считай, не бегу, а прыжками передвигаюсь.
Вихрем влетаю в село. Слева и справа стройными рядами ютятся дома. Крайний левый слеплен из блоков с выбитыми окнами и гарью на стенах, так что сразу отпадает. А вот правый вроде ничего. Ладный такой одноэтажный домишко из строганного бруса с целыми окнами и закрытой входной дверью.
- «Подойдет».
Я даже не стал заглядывать в окна. Забегаю на крыльцо, хватаюсь за ручку и тяну на себя. Тырк, а дверь заперта. Бережно опускаю Настю и спиной прислоняю к стене. Безвольное тельце заваливает набок, но я выравниваю, раз-другой, пока она не замирает.
На способность нет времени. Да и дверь деревянная. Загорится еще. А в темноте даже маленький огонек видно издалека. Меняю Ускорение на Усиление, сжимаю руку в кулак и со всей силы бью по замку.