«Если Я Сам Себя славлю, то слава Моя ничто. Меня прославляет Отец Мой, о котором вы говорите, что Он Бог вашь» (8, 54).
«Ибо Я говорил не от Себя, но пославший Меня Отец, Он дал мне заповедь, что сказать и что говорить. Итак, что Я говорю, — говорю, как сказал Мне Отец» (12, 49).
«Но я не один, потому что Отец со Мною» (16, 32).
«Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (17, 4).
«И все Мое Твое и Твое Мое» (17, 10).
Обратим своё пристальное внимание на глаголы: «творить, совершить, учить, говорить, делать, славить, исполнять». Они выражают собою творческое проявление Сыновней воли, — и они же определяются совершенной зависимостью от Отцовской воли. Это присутствует в каждом из приведённых текстов, в которых определяется характер служения творчества Христова, и характер зависимости от творческой воли Бога–Отца.
Можно смело сказать, что именно через эти тексты мы можем приблизить наше понимание основных законов Христова творчества и глубже вникнуть в облик Спасителя. Христос будучи совершеннейшим богочеловеком Сам был абсолютным Творцом! Это неизменно даже, когда мы говорим только о его человеческом начале и ещё более, когда идёт речь о Его Божестве.
БОГОЧЕЛОВЕК — это и есть высший предел творческого воплощения!
К этому предельному в мире творчеству относятся тексты, которые определяют его творческую возможность только через его нерасторжимую и непрестанную связь с Отцом.
Сын не может творить Сам от Себя!? Но если это так, то вообще кто и когда может творить сам от себя? Значит ли это отказ от всякой попытки какого бы то ни было творчества? Ведь есть Бог–Отец, силою Которого и дело Которого Сын творит!
По соизволению творит не Своею силою, а силою дающего поручение Бога–Отца. Здесь Бог–Сын, Христос — как бы инструмент в руках постоянно творящего Отца.
Если же Сын не Творец, то тогда выходит, что вообще в христианстве нельзя говорить о творчестве.
Но так ли это? В чём возможность творческого переживания и претворения этого Отцовского поручения? «Я не один потому что Отец со Мною». «И всё Мое Твое, и все твое Мое». Вот великие слова и в них есть настоящее взаимопроникновение! Сын не есть орудие Отца, а единое с Ним целое, воля Сына это Акт Творческой взаимной любви сливающейся с волей Отца. И момент отсчёта воплощения творчества на деле происходит гораздо раньше! Он начинается с минуты добровольного подчинения Себя, на основании Сыновней и Божественной любви, — воле Отца.
Наверное, даже нельзя сказать: «Отец творит Сыном» или «Сын есть орудие творящего Отца». Нет, нужно сказать: «В деле и творчестве Христовом творят Отец и Сын — Отец посылающий Сына и Сын приемлющий (высший знак) поручение Отца. Это и есть единство творческой любви». Но есть ещё одно указание: дело Сына Человеческого было совершено только потому, что не Он один по Своей воле принял совершение этого дела, и в нём воплотил не волю Свою, но волю Пославшего Его Отца.
Вывод: Христово служение это есть слившаяся с Отцом воля Сына и это единственный залог Его творческой силы «все через Него начало быть и без Него ничто не начало быть» (1, 3). Этими словами ясно подтверждаются максимальные возможности и свершения в Сыне–Творце. А с другой стороны говорит и о известной внутренней обязательности для Отца–Творца творить через Сына. И текст «все Мое Твое, и все Твое Мое» совершенно одинаково переживается Богом Отцом, как и Богом Сыном.
Вот сущность единого творчества Отца и Сына.
Тексты, относящиеся к взаимопроникновению Слова и человеческого творчества, — раскинуты по всем главам Евангелия от Иоанна.
Итак: «Не может человек ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба» (3, 27). «Никто не может прийти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня» (6, 44). «Как послал Меня живой Отец и Я живу Отцом, так и ядущий Меня жить будет Мною» (6, 57). «Никто не может приити ко Мне, если то не дано будет ему от Отца Моего(6, 65). «Верующий в Меня не в Меня верует, но в пославшего Меня, и видящий меня видит пославшего Меня» (12, 44). «Истинно, истинно говорю вам: принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает, и принимающий Меня, принимает пославшего Меня» (13, 20). «Я есмь путь, и истина, и жизнь. Никто не приходит к Отцу, как только через Меня. Если бы вы знали Меня. То знали бы Отца Моего. И отныне знаете Его и видели Его… Видевший Меня видел Отца… Я в Отце и Отец во Мне. Слова, которые говорю вам, говорю не от Себя, Отец пребывающий во Мне, Он творит дела. Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне» (14, 6–11).
«Пребудьте во Мне и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, так и вы, если не будете во Мне. Я есть лоза, а вы ветви. Кто пребывает во Мне и Я в нем, тот приносит много плода, ибо без Меня не можете делать ничего» (15, 4–6).
«Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода и будете Моими учениками» (15, 8). «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод» (15, 16). «Как Ты послал Меня в Мир, так и Я посылаю их в мир. И за них Я посвящаю себя, чтобы и они были освящены истиной» (17, 18).
«Да будет все едино: как ты, Отец, во Мне и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино. Да уверует мир, что Ты послал Меня. И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им. Да будут едино, как Мы едино. Я в них и Ты во Мне. Да будут совершенны воедино» (17, 21–23).
Читающему это, на первый взгляд, может показаться не понятным, как эти тексты напрямую относятся к человеческому творчеству. Для понимания нужно особенно обратиться к ключевому тексту 15, 4–6, где говорится о невозможности «творить ничего без Посланного, который в свою очередь творит силою Пославшего». Здесь доказуется определение человеческого творчества, как некий опосредственный акт, принцип некоего Божественно диктования изнутри «Ты Мне и Я в Тебе». Единство здесь органично, как единство лозы и ветвей. Пусть лоза и ветви — разнятся, но сок их един, — и в них пребывает.
Это принцип. Теперь нам дана и известная система того, как этот принцип осуществляется на деле в жизни. Эта система есть и во всех указаниях, относящихся к Духу Святому, — тоже пребывающему в Тройческом Единстве Божества, что есть единство Трёх ипостасей. В том же Евангелии от Иоанна мы находим подтверждения:
«И Я умоляю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его, а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет. Не оставляю вас сиротами, приду к вам. Ещё немного, и мир уже увидит Меня, а вы увидите Меня. Ибо Я живу и вы бедете жить. В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне и Я в вас» (14, 16–20).
«Утешитель же, Дух Святый, которого пошлёт Отец, во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам всё, что Я говорил вам» (14, 2).
«Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину, ибо не от себя говорить будет, и будущее возвестит вам. Все, что имеет Отец, есть Мое, — потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам» (16, 13–15).
Движущей силой земного творчества в мире есть Дух истины!
Он научает, возвещает и сохраняет постоянную связь с первоисточником всякого творчества. Творчество — это акт некоей соборности, абсолютного общения не только с Богом, но через Него и со всем миром.
Для более полного обоснования христианского взгляда на этот процесс неоходимо отметить два фактора: 1) мы должны проникнуть в Божественный замысел относительно конкретного предмета, явления, выявить в соответствии с Божественным замыслом «каким точно оно должно быть»; 2) установив некую норму и пределы, не бояться встретить на пути сплошные отклонения. Нужно знать, что в своём становлении должное неизбежно всё время искажается человеком, его греховной природой, и потому в реальном воплощении является нам в неком кривом зеркале.
Более того, — мы имеем идеальное воплощение подлинного Божественного творчества в деле Христа на земле. По замыслу Божиему в такой непосредственной зависимости воли человека от Божественного произволения должно было бы протекать не только творчество Иисуса (второго Адама), но творчество первого Адама.