43
статочно ознакомиться с системой доказательства бытия божьего и учением о пророчестве Аквината, чтобы убедиться в этом.
В отличие от Оверенского, Фомы Аквинского, Роджера Мар-стона, пытавшихся августинизировать философию Ибн Сины, были мыслители, которые использовали и развивали его передо-вые идей. Вильям Оккам, например, поддержал и развил многие положення его логики.
Но наиболее широко и всесторонне на Авиценну опирался знаменитий Сигер Брабантский, объявивший духовную войну церкви. Он воспринял и развил дальше учение Ибн Сины о вечности мира и его атрибутов, о единстве материн и формы, о понятий как отражении объективной действительности.
Сигер Брабантский опирался на Авиценну и при разработке проблем познания. Он, в частности, принял и развил основопола-гающую идею гносеологии Ибн Сины о том, что познание есть отражение свойств вещей в чувствах и разуме познающего78. Все сказанное свидетельствует о том, что Сигер Брабантский принимает и развивает материалистические тенденции философии Ибн Сины. Именно через Сигера Брабантского и его после-дователей «у романских народов стало все более и более укореняться перешедшее от арабов и питавшеєся новооткрытой грече-ской философией жизнерадостное свободомыслие, подготовившее материализм XVIII века»79.
Настоящая книга составлена и подготовлена к изданию Отде-лом философии Академии наук Таджикской ССР.
Перевод «Жизнеописания» Ибн Сины с арабского языка сде-лан М. Диноршоевым и Т. Мардоновым; «Книги знання» с языка фарси-дари — А. Богоутдиновым; «Указаний и наставлений» с арабского языка — М. Диноршоевым, Н. Рахматуллаевым и Т. Мардоновым; «Книги о душе» с арабского языка — А. Л. Хро-мовым,
М. Асимов, М. Диноршоев
О влиянии Ибн Сины на Запаяную Европу более подробно см.: Аф-нан С. М. Указ, соч.; Лей Г. Указ. соч. Этелъс Ф. Диалектика природы. М., 1969, с. 7.
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ
9
Отец мой1‘2 родом был из Балха3. Оттуда он нереехал4 в Бухару5 в дни [правлення] Нуха ибн Мансура6. В его же времена он управлял делами селения Хармайсан7 в округе Бухари. Это было одно из самых крупных селений. Вблизи его было селение под названием Афшана8. Отец мой взял оттуда в жены мою мать9 и поселился там. Здесь мать родила меня, а затем моего брата |0. Потом мы переехали11 в Бухару и мне привели учителей Корана12 и словесности. Когда мне исполни-лось десять лет, я уже настолько усвоил Коран и многие словес-ные науки 13, что вызывал удивление.
Огец мой был из тех, кто проникся учением 14 єгиптян, и счи-тался исмаилитом 15. От них он воспринял учение о душе и ра-зуме в том виде, в каком они излагали и понималн его сами. Таким же был и мой брат. Всякий раз, когда они беседовали между собоіі, я слушал их, н нонимал то, что они говорили, но душа моя не принимала сказанного ими.Они и меня стали призывать присоединиться к атому ученню, и в своих речах упо-мипалп философию, геометрию и индийский счет 17.
Отец стал посылать меня к человеку, торговавшему овощами 18 и сведущему в индийском счете, дабы я изучил эту науку у него.
Потом прибыл в Бухару Абу Абдуллах ан-НатилиІ9, претен-довавший на знание философии; отец мой поселил его в нашем доме, надеясь, что я буду учиться у него философии. До его прибитий я занимался фикхом20 и разрешением его сомнительных [положений] у Исмаила аз-Захида21, и был лучшим из учени-ков. Я усвоил методы полемики и приемы возражения собесед-нику так, как это было принято у людей фикха.
Затем я приступил к [изучению] книги «Исагога» 22 у ан-Натили. Когда он сообщил мне определение рода, что «это — вы-сказывание о множестве различных по виду вещей в ответ на вопрос «что это?»», то я дал этому определению такое объясне-ние, какое ему пе приходиЛЬсь елышать. Он был поражен и по-советовал моєму отцу не занимать меня ничем иньгм, кроме науки. 0 каком бы вопросе он мне ни говорил, я представлял его лучше, чем он. Так я изучил у него простые положення логики, а что касается ее тонкостей, то, в, них он и сам бьвд несведущ,
46
Затем я взялся самостоятельно читать книги и изучать коммен-тарви, пока не закрепил знание логики. Таким же путем [я изучил] книгу Евклида23: выучив из ее начальной части пять или шесть фигур под его руководством, всю остальную часть книги я принялся изучать самостоятельно. Потом я перешел к «Алма-гесту»24, и когда я, окончив его вводные части, дошел до гео-метрических фигур, ан-Натили сказал мне: «Читай и решай их самостоятельно, а затем показывай мне, чтобы я разъяснил тебе, что [ты понял] верно, а что неверно». Он был человеком, несве-дущим в зтой книге, и [потому] я взялся изучать ее самостоятельно. Сколько было сложных фигур, которых он не знад до тех nop, пока я не изложил и не объяснил ему! Затем ан-Натили от-правился в Гургандж25, и я расстался с ним. Уже без ан-Натили я занялся изучением текстов26 книг и комментариев27 по фи-зике и метафизике. И стали раскрываться передо мною врата науки.
Потом я увлекся наукой врачевания и стал читать книги, написанные о ней. Медицина не из трудных наук, и позтому за коротше время я настолько овладел ею, что даже самые пре-восходные мужи медицины стали учиться у меня науке врачевания. Я стал посещать больных. Благодаря приобретенному опыту передо мною открылись неописуемые врата врачевания. Вместе с тем я продолжал изучать фикх и участвовать в диспутах по нему. В ато время я был юношей гдестнадцати лет.
Затем, в течение полутора лет, я продолжал свой занятия науками, вновь взявшись за изучение логики и всех частей философии. За это время я не спал целиком ни одной ночи, а днем не занимался ничем иным, кроме науки. Все стало мне проясняться, поэтому, какое бы доказательство я ни рассматривал, я удостоверялся в силлогичности его посылок и приводил их в соответствие с явным. Затем рассматривал те из силлогизмов, которые, возможно, дают какое-то заключение, и соблюдал усло-вия их посылок, дабы прояснилась мне истина в этом вопросе. Всякий раз, когда я терялся [в решении] какой-либо проблемы или не мог определить средний термин в силлогизме, я ходил в мечеть и, совершая молитву, взывал к творцу всего, пока он не открывал мне скрытого и не облегчал трудного, К вечеру я воз-вращался домой, старші перед собой светильник и занимался чтением и писанием. А когда одолевал меня сон или я ощущал слабость, то я выпивал кубок вина, дабы вернулась ко мне моя сила. Затем я вновь приступал к чтению. Когда же мною овла-Цевала дремота, то мне воочию снились эти вопросы28 и сущность многих из них прояснялась во сне. Я продолжал так [действовать До тех нор], пока укрепился во всех науках и не постиг их
47
в меру человеческих возможностей. Все, что я познал тогда, — ато то, что я знаю теперь; к тому ничего не прибавилось по сей день.
Укрепившись в науках логики, физики и математики, я вновь обратился к [изучению] метафизики и прочел книгу «Метафи-зика» 29, однако ничего в ней не понял, и цель сочинившего ее осталась скрытой от меня. Я перечитал ее сорок раз, и выучил ее наизусть, но при всем этом так и не понял ни ее, ни цель, ею преследуемую. В отчаянии я сказал себе: «Это книга, к понима-нию которой нет пути!» Но вот однажды после полудня пошел я на [базар] к переплетчикам книг. Некий торговец-посредник, держа в руке какую-то книгу, громко расхваливал ее. Он пред-ложил ее мне, но я решительно отказался от нее, так как был убежден, что от этой книги нет пользы. Он же сказал мне: «Купи ее у меня, я продам ее тебе дешево, за три дирхема, ее владелец нуждается в них». И я купил ее. Оказалось, что ато сочинение Абу Насра ал-Фараби30 «О целях книги «Метафизики»31. Вернувшись домой, я поспешил прочесть ее, и тут же мне открылась цель той книги, которую я выучил наизусть с начала до конца. Я очень обрадовался этому и на следующий день раздал много милостыни беднякам, воздавая благодарности всевышнему.