494
ется в особой для себя душе, но не бывает так, чтобы одни тела нуждались в особой для себя душе, а другие — нет, ибо члены того или иного вида не отличаются друг от друга материей, со-ставляющей их сущность. Так, если мы предположим, что душа переселястся в несколько тел, каждое из коих нуждается для своего существования в отдельной овязанной с ним душе, то две души соединятся в одном и том же теле в одно и то же время. Далее, как мы уже неоднократно говорили, отношение между телом и душой заключается не в том, что душа запечатлена в теле, а в том, что душа управляет телом таким образом, что она осознает зто тело, а тело испытывает ее действие. Всякое живое существо осознает, что у него есть одна душа, которая распоряжается и управляет им так, что если бы это была какая-нибудь другая, не осознаваемая этим живым существом душа, то она не осознавала бы и себя и не занималась бы своим телом; в зтом случае такая душа не имела бы никаного отношения к своєму телу, ибо отношение между телом и душой именно таково.
Таким образом, не может быть никаного переселення душ, что бы под этим ни подразумевалось. Изложенного достаточно для всякого, кто хочет вкратце ознайомиться с данным вопро-сом, хотя мы обсудили его довольно подробно.
ГЛАВА ГІЯТАЯ. О действенном разуме в наших душах и о разуме, испытывающем действия наших душ
Мы говорим, что иногда человеческая душа познается в по-тенции, а затем уже в актуальности. Все то, что переходит из по-тенции в актуальность, переходит по актуальной причине, которая заставляет совершать этот переход. Вот причина, заставля-ющая наши души переходить в умопостигаемых вещах от потен-ции к актуальности, и зто есть причина, по которой поставляются разумные формы, а это есть не что иное, как разум в актуальности, в котором имеются начала отвлеченных разумных форм. Отношение этого разума к нашим душам подобно отношению солнца к нашему зрению. Ибо подобно тому, как солнце наблюдается само по себе в актуальности и как наблю-дается посредством его лучей в актуальном состоянии нечто, что не может быть наблюдаемо в актуальности само по себе, точно так же обстоит дело £ разумом в наших душах. Ибо когда сила разума наблюдает различные вещи, имеющиеся в представлений, и направляет на них луч действенного разума, о котором мы упомянули, они становятся отвлеченными от материй и от свя-зей с материей, и запечатлеваются в разумной душе, не переходи, однако, из представлення в наш разум, и не будучи идеей, обремененной связями с материей (ибо идея сама по себе и ее
495
отношения являются отвлечениями), создающей себе подобное. Это имеет место в том смысле, что созерцание разумной силы подготавливает душу к тому, чтобы отвлеченная форма, вызван-ная действующим разумом, заполнила душу. Мысли и раздумья суть действия, подготавливающие душу к принятию потока. Точно так же, как средние термины подготавливают самым активним образом подтверждение принятия заключения, хотя первое делается одним путем, а второе другим путем, как ты узнаешь об зтом впоследствии. Когда разумной душе приходится иметь некое отношение к зтим формам посредством освещения деятельного разума, благодаря зтому возникает в душе нечто, с одной сторони, принадлежащее к роду зтих форм, а, с другой стороны, не принадлежащее к зтому роду. Так же, как, например, котда луч света падает на цветные предмети, он производит в зрении впечатление, не во всех отношениях соответствующее всем зтим предметам.
Образы, кой суть предмети умственного восприятия в потенции, становятея предметом умственного восприятия в актуальности, но не сами по себе, а как то, что от них отторгнуто. Как впечатление от формы предмета чувственного восприятия, про-изведенное лучом света, не есть сама форма того предмета, а нечто иное, соответствующее ему, но порожденное посредством луча света в воспринимающей, точно так же разумная душа, когда она созерцает воображаемые формы и когда свет разума свя-зан с ними непрерывной связью, способна к тому, чтобы в ней образовались посредством света деятельного разума отвлечения от их форм, свободные от смесей.
Первое, что выделяется в человеческой разуме, зто сущность воображаемых форм и акцидентальных свойств, а также то, в чем эти формы сходны и чем они различаются. Идей, по кото-рым зти воображаемые формы не различаются, становятея, с учетом их сходства между собой, единой идеей в сущности разума. Однако то, что есть в сущности разума, с учетом того, что зти воображаемые формы различаются, становится множеством идей. Следовательно, разум способен еделать множество из единой идей и объединить множество в единое целое. Что касается объединения множества, то оно бывает двух видов. Первый состоит в том, что если многочисленные идей, различающиеся в во-ображаемых предметах числом, не различаются по определению, то они становятея одной идеей. Второй состоит в том, что идей, различающиеся по роду и специфическим отличиям, образуют єдиную идею по определению. Расчленение единства на множество прямо противоположно зтим двум видам. Все зто относится к свойствам человеческого разума и не принадлежит ника-
496
ким другим силам. Последние воспринимают множество как мно-жество, а единичное как единичное, но они не могут вос-принимать единичное как простой элемент, а скорее воспринимают единичное лишь постольку, поскольку оно есть целое, со-стоящее из вещей и их акциденции. Однако силы не могут разли-чать акцидентальные вещи и отвлечения от сущностей. Когда ощущение дает некую форму представленню, а представление — разуму, разум получает от него идею. Ибо если ему дается иная форма зтого вида, иная только по числу, разум не приобретает ни-какой иной формы, кроме той, которая получена, разве что со сто-роны акциденции, которая была бы свойственна данной форме в той же мере, как той акциденции, ибо разум получал бы идею то как отвлечение, то вместе с этой акциденцией. Вот почему го-ворят, что Зейд и Амр оба составляют одну идею в отношении «человечности», а не потому, что «человечность» присоединяется к свойствам Амра или к свойствам Зейда, как будто Зейд и Амр обладают единой сущностью, так, как, например, можно сказать зто в отношении дружбы и авторитета или чего-то иного. Напротив, «человечность» по своей сущности многообразна. Нет сущности для единой человечности, в которой принимало бы участие в отношении сущности нечто внешнее, так, что оно было бысамо по себе человечностью Зейда и Амра. Мы разъясним это в «Мета-физике». Однако смысл зтого в том, что то, что представляется первым из этой человеческой формы, когда она уведомляет душу, есть форма человечности, ибо второе никоим образом не уведомляет о чем-то ином. Более того, идея, запечатленная в душе от зтих двух человеческих форм, есть єдиная. Она есть конкретная сущность первого представлення, а не влияние второго представлення. Каждое из двух представлений может предшествовать одно другому и производить впечатление в душе само по себе, а не как два индивида человека или лошади. Однако, когда разум воспринимает вещи, в которых есть предшествование и последо-вательность, он должеп непременно знать вместе с этим время, и не продолжительное время, а мгновение; разум познает время в мгновение. Что же касается сложения посредством разума — силлогизма и определения, — оно, несомненно, осуществляется во времени, а его познапие — заключение и определение — осуществляется сразу же. Однако слабость разума в восприятии вещей, ограниченных предметами разумного восприятия и отвлече-ниями от материй, заключается для некоторых вещей не в сущности этих вещей, а для некоторых не в природе разума, а потому что душа занята телом. Ибо во многом душе требуется тело. А тело отдаляет ее от самых високих завершений. Тот факт, что глаз но способен смотреть на солнце, объясняется не только не-
32 Ибн Сина
497
кими свойствами солица, и не потому, что глаз есгь нечто иное, нежели природа солнца32, а по причине некоей вещи в природе тела, которому принадлежит глаз. Ибо если бы наша душа набавилась от зтого изъяна и згой номехи, душа бы воспринимала разумом зти вещи значительно лучше, значительно яснее и более приятно. Но поскольку мы говорим на зту тему с точки зрения души как таковой и поскольку зто прилагается к данной материй, нам нет необходимости говорить о конечном состоянии сущности души — поскольку мы говорим [сейчас] о природе, — чтобы перейти к метафизике и расемотреть в ней отдельные вещи. Что же касается изучения искусетва природи, то оно свойственно тому, кто нуждается в природных вещах, а зто — вещи, имеющие отношение к материй и движению. Далее, мы говорим, что представление разума отличается в отношении сущности вещей. Ибо иногда разум не способен воспринимать вещи с очень сильной сущностью из-за их превосходства, тогда как вещи со слабой сущностью, такие, например, как движение, время и материя, иногда весьма трудно представляемы, поскольку сущность их слаба. Разум, будучи абсолютним в актуальности, не представляет отсутствия, ибо отсутствие воспринимается постольку, поскольку не воспринимается наличие. Следовательно, отсутствие воспринимается постольку, поскольку оно отсутствие, пло-хое — постольку, поскольку оно плохое, как вещь в потенциальном состоянии.