508
жет, как таковая, принимать формы восприятия, с тем, чтобы представлять их. Установив это, мы говорим, что эти силы должны иметь связь, которая объединяла бы их всех вместе. Отношение связи к этим силам есть отношение общего ощущения к ощущенпям, вбирающим в себя [формы]. Ибо мы точно знаєм, что некоторые из атих сил могут замещать друг друга. Ты уже знаешь об зтом из того, что было изложено выше. Если бы не было связи, которая служит этим силам, некоторые из них были бы не связаны друг с другом, не служили бы одна другой и не управляли бы, поскольку одни препятствовали бы определенным образом другим совершать действия. Ибо действие данной силы при отсутствии ее связи с другой силой не препятствует той другой силе совершать свои действия, если нет общего органа, общего места (действия), и если нет вообще ничего общего, что объединяло бы эти две силы. Мы видим, что чувственное восприятие возбуждается вожделением, но вож-делеющая сила не претерпевает действия со стороны чувственно воспринимаемого предмета, как такового. А если бы она испы-тывала действие не постольку, поскольку зто чувствепно воспри-нимаемый предмет, то не существовало бы претерпевания действия, возникшего из вожделения к этому предмету. Необходимо, следовательно, чтобы то, что испытывает действие, бьшо тем, что воспринимает предмет чувственного восприятия. Недопустимо, чтобы две силы были одной силой. Совершенно ясно, что зто две силы, относящиеся к чему-то одному. Вот почему правильно будет сказать: «Ощутив, мы испытали желание» или же: «Увидев зто, мы разгневались». Это нечто едипое, в котором объединены эти силы, есть то, что каждый из нас рассматривает как сущность чувственного восприятия, так что правильно будет сказать: «Ощутив, мы испытали желание». Однако это не может быть телом. Во-первых, потому, что из того, что тело есть тело, не следует, что оно является чем-то объединяющим эти силы, иначе каждое тело обладало бы зтим, или, скорее всего, благодаря некоей вещи тело стало бы таковым, и эта вещь, поскольку она объединяла бы, стала бы чем-то первым объединяющим, и была бы завершением тела, но не была бы телом. Тогда то, что объединяет, есть нечто, не являющееся телом, и это есть душі. Во-вторых, бьшо вияснено, что ни одна из атих сил не может быть телесной и располагаться в теле. У кого-либо могут возникнуть сомнения на этот счет и он ска-жет: «Если бы эти силы могли принадлежать чему-то одному, не будучи объединены в нем — ибо некоторые из них не выби-рают себе вместилищем тело, а некоторые выбирают — и если бы, несмотря на их разобщенность, и при отсутствии общей харак
509
терной особенности, они бы относились лишь к чему-то одному, то почему не могло бы быть так, что они все относились бы к одному телу или к одной телесной вещи?» На это мы отве-чаем: потому что то, что не есть тело, может быть источником сил; одни силы текут в органы, другие отличаются своей сущностью. Но все ведут к телу определенным образом. Те, которые расположены в органе, объединены в одном начале; это начало объединяет их в органе, и именно оно наполняет орган благодаря своєму изобилию, как мы объясним зто позже при разре-шении сомнений. Однако, что касается тела, то все зти силы не могут проистекать из начала, ибо связь с телом существует не посредством потока, а посредством восприятия. Поток может существовать только путем отделения его от того, от чего он исходит, тогда как прием не может осуществляться таким путем.
В-третьих, потому, что зто тело все же в целом есть живое тело, и если бы у него был дефект, то это повлекло бы за собой то, что зто не было бы тем, что мы воспринимаем, т. е. то, что мы существуем. Однако зто не так. Ибо я есть я, даже если я не знаю, что у меня есть рука, нога или какой-либо иной орган, о чем было упомянуто выше в других местах. Более того, я думаю, что зти органы зависят от моего «я», и я уверен, что зто органы, которые принадлежат мне, что я использую (их) в случае надобности, Если бы не было этой необходимости, то у меня не было бы нужды обладать йми; и «я» оставался бы «я» даже если бы их не было. Перечислим то, о чем мы сказали выше: если бы человек был создан одним разом и с разньгх концов, так, что нельзя было бы увидеть зти концы, и случилось бы так, что он бы их не касался, и они не касались бы его, и что он не слышал бы звука, то он ведал бы о существовании своих органов, но знал бы о существовании своего «я» как чего-то єдиного, несмотря на незнание всего зтого перечисленного; однако непознанное не было бы по своей сути познанньш; и зти органы, принадлежащие нам, были бы на самом деле лишь как покровы, кой из-за продолжительной связи с нами стали в нас частями нас самих. Когда мы представляєм себе наши души, мы не представляєм их как некое облако, а представляєм их обладающими телами, которыми они облечены. Причина зтого в продолжительности связи, разве что, если говорить об одея-ниях, мы уже привыкли к тВму, что мы их сннмаем и сбрасы-ваем, тогда как мы не привыкли к зтому по отношению к частям тела. Наше суждение: «части тела суть части нас» является более прочным, чем наше суждение: «одеяния суть части нас». Хотя зто тело не есть все живое тело, а скорее отдельная
510
часть. И эта часть есть то, что я считаю по своей сущности своим «я», или есть идея того, что я считаю своим «я», хотя это и не является его частью, но ему надлежало бы быть его частью. Если бы то, что я считаю своим «я», было бы сущностью этой части — а его сущностью бытия были бы сердце, мозг или нечто иное, или же некое число частей с таким качеством, сущность которого или сущности всех этих частей были бы чем-то, что я воспринимаю как своє «я», — то следовало бы, чтобы моє восприятие моего «я» стало бы восприятием ЭТОЙ вещи. Ибо вещь в одном и том же отношении не может быть по-знанной и непознанной. Но в действительности дело обстоит не так. Ибо я знаю, что у меня есть сердце и мозг, только посредством ощущения, слуха и опыта, а не потому, что я знаю, что я есть «я». Следовательно, тогда эта часть сама по себе не есть то, что я воспринимаю как «я» по сущности, напротив, зто есть «я» по акциденции. В конце концов, то, что я говорю себе, что «я» есть «я», есть то, что я слышу, когда я говорю: «Я чувствую, понимаю, действую». Если бы кто-либо сказал так: «Ты еще не знаешь, что такое душа», то я бы ответил ему: «Я всегда знаю то, что я называю душой. Согласно идее, однако, быть может, я не знаю, что ато может называться словом «душа». Поскольку я знаю то, что я понимаю под душой, я понимаю, что ато есть то-то и что оно использует органы, принадлежащие тому, кто приводит в движение и воспринимает, я лишь не знаю атого, пока живу, не ведая идей души. Однако с сердцем и моз-гом дело обстоит не так. Ибо я знаю идею сердца и мозга, не зная [идей души]. Воистину, если я внимаю душой, что ато есть то, что является началом зтих движений и атих восприятий, которые суть мои, и их цель во всей совокупности, то я знаю, что либо ато есть на самом деле «я», либо оно есть «я», исполь-зуя ато [живое] тело так, как будто я не в состоянии различить в данньга момент восприятие «я» отдельно от смеси восприятия того, что использует тело и что присоединяется к телу. Что же касается того, является ли оно телом или нет, то, на мой взгляд, оно не должно быть телом, и я ни в коей мере не представляю его себе как некое тело, а представляю себе его сущность как бестелесную. Итак, я 5рке понял в отношении того, что оно не есть тело; в самом деле, я не понимаю его как телесное, хотя я понимаю саму вещь. Тогда я, следовательно, установил: всякий раз, когда я предполагаю телесность того, что есть начало атих действий, бьтвает недопустимо, чтобы это было телом. Скорее всего, его первое проявление во мне должно быть чем-то отлич-ным от атих внешних [частей], хотя присоединение органов, их чувственяая пнтуиция и действия, производимые йми, ка