В Хорезме в конце X—начале XI в. правила династия Маму-нидов. Хорезмшахам прихопилось лавировать между Газневид-ским и Караханидским государствами. В 1017 г. Хорезм был присоединен к Газневидскому государству. На территории Ирана в конце X—начале XI в. было несколько государств, наибо-лее значительное — Буидское, которое в период наивысшего подъема простиралось от Омана и границ Сирий до Каспий-ского моря. Буидами был завоеван Ирак, а аббасидские халифы лишены светской власти. Буиды возродили титул «ПІахан-шах» — «царь царей». Но в конце X в. и в особенности в первой половине XI в. государство Буидов начало распадаться: каждой областью управлял самостоятельный эмир, к тому же значитель-ная часть буидских владений оказалась под властью или под влиянием Газневидов.
В известной мере централизованное государство Саманидов дало толчок значительному подъему производительных сил. Ши-рокое развитие получила искусственная ирригация. Система ка-налов, водосборных и водоводных сооружений (каризов), пло-тин, дамб позволяла превратить целые области в непрерьгвное чередование садов и прекрасно возделанных полей. Поднима-ются на новую ступень развития горное дело, металлургия, ремесла. Возрастает товарное хозяйство, увеличиваются объем и размах внутренней и внешней торговли. Процветают города Бухара и Самарканд, Нишапур и Джурджан, Герат и Хульбук, расширяется урбанизация в целом. В городах ведется массовое строительство, создаются замечательные архитектурные coopy-жения, среди них такие подлинные шедевры, как мавзолей Саманидов в Бухаре, мавзолей Араб-Ата в Тиме и др.
Весьма высок был и уровень духовной культури. Мы знаєм имена доброй сотни крупных фшгософов, математиков, астроно-мов, медиков, химиков, географов, историков, филологов и других ученых, а также литераторов, живших в X—XI вв. в Бухаре, Самарканде, Мерве, Термезе, Балхе, Гургандже, Фергане, Ходженте. Это время погодило целую плеяду выдающихся дея-телей литературы и науки, которые создали свои научные школы, оригинальньге научные направлення. Следует особо под-черкнуть, что культура Средней Азии и Ирана эпохи Ибн Сины, как духовная, так и материальная, развивалась на базе местных традиций, обогащенных культурными достижениями других на-
8
аов. В IX—X вв. в Мавераннахре, Хорасане и Сиистане созда-ются благоприятные условия для появлення и развития художе-ственной литературы. Одно перечисление имен писателей и уче-ных, связанных с Бухарой, может выявить культурное лицо этого города. Здесь слагали свои стихи на фарси-дари (таджикском) рудаки и Дакики, несомненно бывал Фирдоуси, известный своим творением — «Шахнаме». «Поэтесса Рабиа, жившая в Балхе, писала стихи, которые, по замечанию Е. Э. Бертельса, „про-никнуты теплотой и искренностью, отличающими их от тра-диционной любовной лирики”»
Средневековый Восток не знал традиции составления авто-биографий. Для того чтобы воссоздать историю жизни и творче-ский путь деятелей культуры, ныне приходится по крупинкам собирать сведения, рассыпанные по страницам их сочинений, историческим и литературным хроникам, летописям. Ибн Сина является в этом отношении отрадным для историка исключением. Его биография, составленная им самим и его преданным учени-ком Абу Убайдом Джузджани, дошла до нас в трех мало разли-чающихся редакциях: более древней редакции арабоязычного автора Абул Хасана Бейхаки (его труд «Продолжение „Храни-лища мудрости”» составлен около 1160 г.), редакциях Кифти («История мудрецов» — около 1200 г.) и Усайбии («Источник сведений о биографии врачей» — около 1242 г.) 2. Отдельные сведения єсть и в трудах других авторов.
Ибн Сина родился 16 августа 980 г. в селений Афшана (близ Бухары). Его отец Абдуллах, уроженец г. Балха, переехал в Бухару во времена правлення Нуха ибн Мансура Самани. Мать Ибн Сины — Ситара-бану из селения Афшаны. Афшана в X в. была небольшим, но сильно укрепленньш селением, которое славилось еженедельным базаром. По-видимому, несмотря на небольшие размеры Афшаны, уровень интеллектуальной жизни в ней был высок. Отец Ибн Сины занимал видное место среди городской знати. В семье было двоє сыновей: Хусейн (та-ково собственное имя Ибн Сины) и Махмуд (моложе Хусейна на 5 лет). В 986 г. семья Абдуллаха переезжает в Бухару, где Хусейна определяют на учебу.
*,
‘ История Узбекской ССР. В 4-х т. Т. 1. Ташкент, 1967, с. 329—331. В различное время эта биография была переведена на персидский язык и надана Саидсадыком Гавхарин, Ахмадом Хуросони и Саидом Нафиси. На русском язьтке она также из давалась неоднократно. В связи с юби-леѳм сотрудники АН Таджикской ССР осуществили новый перевод этой работы на русский и таджикский языки. Истбчниковедческое ис-следование осуществлено Ю. Н. Завадовским (Абу Али ибн Сина (опыт критической оиографии). Автореф. канд. дис. Ташкент, 1958).
9
Бухара X в. была но только главным политичєским центром имнерии Саманидов и важнейшим торгово-ремесленным узлом Мавераннахра, но и круннейшим на Востоке центром науки и культури, литературы и искусства. Сюда приезжали ученые, поэты, деятели культури из всех интеллектуальннх центров Во-стока. В такой обстановке начались годи учення мальчика Хусейна, звезде которого суждено било затем взойти на небосклоне мировой цивилизации. Хусейн отличался незаурядньши способ-ностями. Уже к 10 годам он знал наизусть Коран и освоил сло-веснне дисциплинн: грамматику родного и арабского языков, стилистику, поэтику. Его отец являлся последователем исмаи-лизма, получившего гпирокое распространение в Бухаре. Учение исмаилизма в то время включало элементн свободолюбия в своей социальной доктрине и считалось еретическим с точки зрения ортодоксального ислама3. В доме Абдуллаха часто об-суждали социально-философские проблеми в духе исмаилизма, читали сочинения «братьев чистоти» — кружка, возникшего в середине X в. в Басре. Члени кружка пропагандировали светские знання и ставили перед собою задачу очистить учение ислама от невежественних догм при помощи философии. Брат Махмуд стал, как и отец, последователем исмаилизма. Сам Хусейн тоже в деталях ознакомился с иомаилитским учением, что не могло не отразиться на его мировоззрении, хотя официально он и отмежевывался от этого учення. «Отец мой, — писал он в «Жизнеописании», — был из тех, кто проникся учением єгиптян, и считался исмаилитом. От них он воспринял учение о душе и ра-зуме в том виде, в каком они излагали и понимали сами. Таким же был и мой брат. Всякий раз, когда они беседовали между собой, я слушал их и понимал, что они говорили, но душа моя не принимала сказанного йми».
Мальчик становился юношей, и круг его занятий расши-рялся. Он изучал математику (арифметику, геометрию, алгебру) у торговца Махмуда Массоха, логику и фикх (мусульманское законоведение)—у Исмаила Захида, медицину — у бухарского врача Абу Мансура Камари. Когда в Бухару приехал известннй учений Абу Абдуллах Натили, отец Хусейна поселил его в своем доме с целью дать старшему сину систематическое образование. Учитель удивлялся способностям ученика. Через некоторое время вказалось, что юноша лучше, чем его седобородый наставник, разбирается в трудах Евклида и Птолемея, глубже пони-
Подробнее см.: Малышева Д. Б. Исмаилиты. — Вопросы истории, 1977, Я» 2; Додихудоев X. Очерки философии исмаилизма. Душанбе, 1976.
10
мает логику. Натили убеждает отца Хусейна ни в коем случае не прерывать учення сына.
Ибн Сине было 15 или 16 лет, когда он начал заниматься самостоятѳльно, быстро овладевая достижениями всех известных тогда наук. На формирование его философских взглядов ока-зали большое влияние труды Абу Насра Фараби (873—950), ко-торого он называл своим вторым учителем после Аристотеля. «Метафизику» Аристотеля он постиг по комментариям Фараби, которые случайно купил на книжном базаре, но еще до того десятки раз лрочитал перевод «Метафизики» на арабский язык, хотя и не сумел ее понять, так как перевод был путаним. При этом Ибн Сина ничего не брал на веру. «Все доказа-тельства я проверял», — пишет он.
Овладев в совершенстве логикой, естественными и матема-тическими науками, философией и теологией, Ибн Сина присту-пил к изучению медицини и занялся врачебной практикой. «Потом я увлекся наукой врачевания и стал читать книги, написан-нне о ней. Медицина не из трудних наук, и поэтому за короткое время я настолько овладел ею, что даже самые превосходные мужи медицини стали учиться у меня науке врачевания. Я стал посещать больных. Благодаря приобретенному опиту передо мною открылись неописуемые врата врачевания»4.