Все тела должнн бнть объединенн, что мн будем объяснять болѳѳ подробно и по-другому в физике.
Отсюда становится ясннм, что материя тел, подверженннх возникновению и разрушению, является общей и не принадлежит только одному телу. Но материя форми тела, которое не подвержено возникновению и разрушению, не может бнть общей и в ней не может быть способности восприятия другой формн, иначе ее форма не была бн необходима из ее природи. Не может бнть, чтобн у нее бнла другая форма и зта форма появилась бн слу-чайно по той причине, что столкнулась с ней, а могла и не столк-нуться. Если она не соответствовала бн природе зтой материй помимо того, что она столкнулась с ней, то природа зтой материй бнла бн противоположна природе общей материй. Если же зто соответствовало бы ее природе, то все, существование чего возможно допустить, исходя из природи материй, не бнло бн невоз-можннм. Стало бнть, не било бн невозможннм, если бн зта материя имела не зту форму, а другую и если бн не бнло зтой причини.
Стало бнть, если мн скажем, что бнвает или будет время, когда у зтой материй не бнвает или не будет зтой формы, это не является невозможннм. Стало бнть, зто тело по своей природе было би подвержено возникновению и разрушению, что невозможно. *
170
Объяснение того, что все, что обновляется или изменяется, должно иметь бесконечные причины, и объяс-нение возможности зтих причин
Все то, что обновляется или измепяется, должно иметь какую-нибудь причину, — это уже известно. Но то, что причины эти бес-конечны, и притом уже в прошлом, — ато будет установлено нашим последующим рассуждением.
Известно, что всякий раз, когда существует причина в дейст-вии, вещь, причиной которой является эта причина, также существует. Стало быть, если вещь не существует, то и причини в дей-ствии не существует: причини вовсе не существует, либо она существует, не став еще причиной, либо она должна прийти в такое состояние, чтобн стать причиной, а у зтого состояния такие же условия, так как и зто состояние должно иметь причину, и так далеѳ безостановочно. И не может бнть, чтобн все зти [причини] бнли вместе и в одном месте и в то же время чтобн они били бесконечннми, ибо они должнн бнть предшествующими и после-дующими. Но тут возникает сомнение. Если время, предшествующее всякой причине, неделимо, время состояло бн из неделимнх частей, а иначе одна из зтих причин не следовала бн за другой и между ними бнли бн отрезки времени, а если они не следо-вали бн друг за другом, то как бн они становились причиной друг друга? Если же зто время делимо, то почему зта причина существует в продолжение данного времени и лишь в конце его от нее получится нечто что почему-то не получается в начале?
Объяснение того, как разрешить зто сомнение, и вы-яснение того, что причиной здесь является движение
Если бн движение не бнло переходом из одного состояния в другое не сразу, а длительно и непрернвно, то зто сомнение нельзя бнло бн разрешить, но движение устраняет зто сомнение. Движение само по себе бнвает причиной двух вещей. Первая, внтекающая из самого движения или из направлення движения, — что оно непрернвно, а не прернвно, так что оно постоянно имеет начало, как, например, движение светильнпка: в результате его постепенного приблйжения свет увеличивается постепенно и бес-прернвно.
Вторая, что движение доставляет причини к вещам. Нанример. движение доставляет А к Б и приводит Б в такое состояние, что из него внтекает действие, достигающее другую вещь, которая не находится вблизи него. Таким образом, посредством движенигг
171
Б достигает той вещи и совершает своє действие. Итак, сомнение разрешается тем, что, когда причина становится существующей, время ее движения в сторону объекта ее действия, или время движения объекта ее действия в ее сторону, или же движение другой вещи, которая должна достигнуть их обеих для того, чтобы совершилось действие одной на другую, и является тем временем, которое обусловливает замедление. Должно бьгть также движение, которое связывает движения между собой, поддержи-вает их непрерывность и не допускает разобщения. Зто движение первичного тела. Если бы не было непрерывного движения, связывающего одну причину с другой, то могла бы произойти прерывность, и та вещь, которая требует предшествующих причин, не существовала бы.
Объяснение причины круговращѳния, которое должно быть непрерывным для первичного простого тела, но не для существования низших тел, находящихся ниже его
Установлено, что причиной зтого движения является воля, а не природа, а всякая воля бываѳт либо разумной, либо телесно-чувственной. Телесно-чувственное бывает двояким: либо волей к получению того, что соответствует телесности, и ту способность, в которой проявляется зта воля, назьгвают влечением; либо волей к устранению и преодолению того, что не соответствует телесности, и ту способность, в которой проявляется зта воля, называют отвращением.
Всякое тело, которое не боится разрушения, не нуждается в увеличении или вообще в какой-либо помощи извне, не имеет ни влечения, ни отвращения. Позтому круговращение, присущее первичному телу, происходит не от влечения и не от отвращения. Стало бьгть, оно является разумным. А всякая разумная цель либо создает что-либо, либо является созданием чего-либо. Все, целью чего является создание чего-либо, цель его служит причиной при-чинности создаваемой вещи (что было выяснено раньше) и завер-шением ее совершенства, пока она нуждается в зтой причине. Вообще, она должна иметь что-то, посредством чего становится лучше, чем она есть без зтой вещи.
И когда говорят, что делащь добро есть добро, исходят из обще-принятых положений, которые все люди должны применять в от-ношениях между собой. Но когда ты превращаешь зто из обще-принятого в истинное, субъект и предикат зтой посылки оказыва-ютгя зависимыми от некоторых условий, которые необходимо
172
знать. Во-первых, делать добро можно двояким образом: просто делать добро и делать добро по воле. А всякое добро, которое дела-ется по воле и целесообразно, является таким, каким мы говорили, и добро, которое вытекает из него, есть, конечно, добро; но цель его — результат несовершенства. Но то добро, которое дела-ется просто как добро, не по принуждению, не по необходимости и не по цели, есть совершенное добро. Во-вторых, что касается добра, которое является атрибутом, то оно имеет два значення: первое — то, что является добром по своей природе, а второе то, что является добром для кого-то. И нет сомнения, что добро бы-вает добром по своей природе, подобно тому как чернота — не что иное, как чернота, но есть много вещей добрых по своей природе, но по отношению к другой вещи свидетельствующих о ее недостатках, как, например, излечение и устранение болезни свиде-тельствуют о нужде души в избавлении от опасности.
Если рассматривать добро как таковое, то оно относится к двум: к делающему добро и к воспринимающему добро.
Нет сомнения в том, что для воспринимающего добро оно является добром и в то же время свидетельством несовершенства, потому что, если бы сам он был совершенным, не нуждался бы в получении добра извне; а для того, кто делает добро, преследуя цель или по принуждению, оно не обязательно бывает добром, потому что не является добром то, что делается для того, чтобы еделать добро, ни то, что делается как добро по внешнемѵ принуждению. Наоборот, сам он должен бьгть таким, по своей доброте или достоинству, чтобы все исходящее от него приобретало досто-инство и добро без принуждения или каких-либо воздействий извне для приобретения им достоинства. Такова истина, тогда как согласно общепринятому мнению намерение еделать добро считаетея признаком достоинства и совершенства. Это мнение представляет интерес, поскольку большинство людей не доходит до отыскания несовершенства [в добре]. Стало бьгть, не следует думать, что живые первичные тела существуют ради таких низ-менных вещей, ибо все, что существует для другой вещи, поскольку оно существует для нее, является ниже ее. Например, пастух, хотя он как человек достойнее барана, но, будучи пастухом, обладает по сравнению с бараном меньшим достоинством, ибо он существует ради барана, а иначе он был бы не нужен. Или учитель как учитель обладает меньшим достоинством по сравнению с тем учеником, которого он обучает. И пророк как таковой обладает меньшим достоинством по сравнению с верующим, хотя пророк как верующий достойнее его или равен ему.