Райнис хмуро отворачивается от адвоката, но тот не обращает на это ни малейшего внимания и с жаром продолжает:
— …Вот наброски будущих драматических произведений… Латышские народные сказки… Замысел пьесы о русском богатыре Илье Муромце… Прекрасный библейский сюжет об Иосифе и его братьях…
Прокурор вытаскивает из кипы своих бумаг листовку и, потрясая ею в воздухе, бросает реплику:
— А кто сочинил эту листовку?!
Его тут же прерывает звонок председателя.
Адвокат берет в руки большую кипу рукописей и невозмутимо отвечает:
— Увы, господин прокурор, это не установлено… Но зато не подлежит никакому сомнению, что все эти произведения сочинил именно мой подзащитный…
Аспазия с одобрением и надеждой смотрит на адвоката. Аннушка удовлетворенно улыбается.
Адвокат выпрямляется и привычным движением поправляет волосы. Видимо, он уже подходит к концу.
— …Пусть за подписью никогда не существовавшего Райниса появилось несколько стихов на скользкие темы, но это мимолетное увлечение поэта и не больше… Что перевесит на весах правосудия — вся эта груда искренних рукописей или несколько песен о призрачной свободе? И какой поэт не отдал дань увлечения красивым, но бесплодным мечтаниям о счастье всего человечества!..
Адвокат обращается к публике и с большим пафосом заканчивает:
— …Если Райнис и несет какую-то ничтожно малую часть вины, то безусловно заслуживает снисхождения! Господа судьи! Так дайте же ему возможность вырваться из плена невольных заблуждений! Верните поэта его тоскующим музам!.. Я кончил…
Бурные аплодисменты.
Аннушка шепчет Аспазии на ухо:
— Ну, теперь все будет хорошо…
На лице Аспазии волнение:
— Не знаю, Аннушка, не знаю…
Адвокат собирает бумаги. К нему подходят разные люди, пожимают руку.
Рядом с адвокатом оказывается Аспазия.
— Я не знаю как вас благодарить…
Адвокат отвечает с вежливой иронией:
— О-о… С тех пор, как финикияне изобрели деньги, этот вопрос перестал быть затруднительным…
Председатель суда звонит в колокольчик. Постепенно стихают шум и голоса в зале.
И в полной тишине раздается безразличный голос председателя:
— Суд предоставляет последнее слово обвиняемому.
Студенты, заполнившие проходы, усиленно напирают на цепь стражников.
Председатель обращается к Райнису.
— Напоминаю, что от вашей искренности и прямоты зависит ваша судьба.
Райнис встает, обводит глазами весь зал. Начинает говорить медленно и спокойно:
— Да, я скажу искренно и прямо… Моим последним словом будут стихи, которые господин адвокат не смог процитировать, так как они написаны мною недавно.
Возбужденное оживление в зале. Адвокат с беспокойством прислушивается к словам подзащитного.
И Райнис с подъемом читает свое стихотворение «День страшного суда»:
Публика взволнованно переговаривается… Многие поднимаются со своих мест.
Абелите сжимает руку Приеде. У того вырывается возглас:
— Вот это — наш Райнис!
Аспазия, комкая платок, кричит:
— Ян!.. Ян!..
Все сильнее волнение в зале… Шум… Без конца трещит председательский звонок… Но все громче звучит голос поэта…
Председатель бросает колокольчик в сторону:
— Я лишаю вас слова!
К Райнису устремляются стражники.
Он, торопясь, продолжает читать…
Председатель в бешенстве приказывает внезапно охрипшим голосом:
— Убрать подсудимого! Очистить зал!
Стражники схватывают Райниса, волокут к выходу.
Абелите вскакивает на скамью, опираясь на плечо Приеде.
Райнис, цепляясь руками за перила, успевает бросить в зал: