— Ох, милый, ты не обязан так ко мне обращаться... Я ведь даже еще не вхожу в эту семью. Миссис Рэндольф, а еще лучше Рашель, да. Сегодня была отличная гонка.
— Спасибо. Нора, не хотела бы ты прогуляться со мной?
Мама бросила на меня еще один взгляд, и клянусь, если бы нас никто не видел и не слышал, она бы заставила меня удариться с ней кулаками под ее призывный клич «вперед, девочка!». Я не хотела никуда идти с ним, а тем более гулять. И это было еще мягко сказано, мне не хотелось сегодня иметь дело с дьяволом. Особенно после того как он удружил мне в школе, рассказав всем обо мне.
Но было бы грубо так резко отшить его здесь. А еще я бы не хотела давать этим женщинам, сующим носы во все дела, причины обсуждать меня еще больше, чем они, вероятно, делают это сейчас.
— Конечно, почему бы и нет.
Я практически слышала, как задохнулись очарованные им женщины, сидящие за столом. Мне пришлось по-настоящему прикусить свой язык, чтобы удержаться и не закатить глаза.
Как только мы были на приличном расстоянии от них, я повернулась к нему.
— К чему это все, Ашер?
Он ухмыльнулся, а вместе с ним и эти его зеленые глаза. Клянусь, если он когда-нибудь развернет свои усилия на полную катушку, мне конец. Да я уже наполовину умерла под его взглядом.
— Я хотел показать тебе кое-что. И ты выглядишь абсолютно великолепно сегодня, если позволишь добавить.
Его мышцы напряглись под формой, а запах пота вместо того, чтобы быть отвратительным, казался мне таким соблазнительным, что я даже раскрыла рот и прошлась языком по губам.
Но я была не в настроении играть в его игры.
— Нет, не позволю. В чем дело?
Ашер снова улыбнулся, и я возненавидела и в тоже время полюбила эти поддразнивания.
— Мне нравится, когда ты такая невоспитанная. Просто пойдем со мной, ладно?
Мне не следовало этого делать, и на это было сотни причин, которыми он одарил меня, но я не могла этому сопротивляться. В Ашере было что-то такое магнетическое. В нем идеально совмещалось поведение английского джентльмена и британского плохиша. А благодаря этой его форме гребца с плотно прилегающими шортами и обтягивающей майкой, я спокойно могла рассмотреть каждый мускул на его теле, каждый бугорок.
Снова появился этот ненужный жар, что начал лизать мою шею, и мне захотелось накричать на собственное тело, которое оказалось предателем.
Ашер повел меня вверх по лестнице в актовый зал эллинга. Здесь отмечают окончание регаты. Вся комната была оббита деревом, а окна оказались величиной от потолка до пола. Туман, что поднимался от Темзы, близко расположенной к эллингу, оставил свои следы на стеклах этих огромных окон. Здесь пахло речкой, а вся мебель была удобной и антикварной. Честно говоря, мне бы хотелось вернуться сюда с книгой и, укутавшись, сидеть у окна, наблюдая за красивым пейзажем, что раскрывался передо мной.
Ашер открыл дверь, и мы вошли в комнату, где каждую стену украшали фотографии, наградные таблички и трофеи.
— Это одно из моих любимых мест, – почти прошептал он, и меня даже немного шокировало, что он поделился этим со мной, ведь это казалось таким личным.
— Потому что здесь полно наград и медалей? – в моей реплике проскользнул намек на сарказм.
Я чувствовала себя стервой, но не могла себе полностью доверять, когда он был рядом. Особенно, когда он, кажется, впускал меня внутрь.
Посмотрев на меня, Ашер немного покачал головой и слегка улыбнулся.
— Нет. Хоть я и люблю побеждать, но мне нравится эта комната не из-за этого. Как видишь, это место пропитано историей. Мы, англичане, любим свою историю, а история спорта – это моя любимая часть. – Он медленно обошел комнату, указывая, вероятно, на свои любимые статьи или памятные вещи, которые находились здесь. Затем он остановился у окна, из которого практически с высоты птичьего полета открывался вид на Темзу. Комната была круглой. Казалось, будто мы находимся на верхушке маяка. — Отсюда ты так же можешь детально рассмотреть реку. – Я смотрела на фото, потерявшись в звуке его голоса, а затем почувствовала обжигающее тепло у себя за спиной. — Не мог сегодня удержаться и смотрел как ты получаешь удовольствие, глядя на то, как я задаю ритм. – Тягучее горячее желание наполнило меня до кончиков пальцев. Мне стало страшно поворачиваться к нему. Стало страшно увидеть этот глубокий взгляд. Однажды он уже стоял так близко ко мне, когда мы были в Париже. Тогда я остановила это, скидывая вину на музыку и алкоголь. Но здесь мне негде было спрятаться. Он был так близко, что я могла практически ощутить на вкус запах его тела, запах осенней воды, запутавшейся в его темных волосах. — Знаешь, это моя обязанность – задавать ритм. Я управляю движениями лодки, проверяю, чтобы все слушались и подстраивались под мой темп. – Я залилась румянцем так, что покраснела даже моя шея под воротником. Его слова были такими грязными и лишь немного завуалированными, что, кажется, я начала тяжело дышать. — И, кстати, я увидел тот вызов в твоих глазах. И я здесь, чтобы забрать свой приз.
Его руки, огрубевшие и шероховатые от постоянного держания весел, нежно поглаживали мою талию. Я ничего не могла поделать с той дрожью, что охватила все мое тело, стон сорвался с моих губ и он его услышал. Я знаю, что будет дальше. Знаю, что он собирается делать. Я не должна хотеть этого. Но я хочу. И я хочу этого так сильно, мне никогда в жизни не хотелось чего-то так отчаянно. Это то чувство, о котором я читала в книгах. Момент, когда нужда соединиться с кем-то на физическом уровне так сильна, что твой мозг отключается и только сердце управляет всеми твоими решениями. Я никогда не верила в эту теорию, когда ты принимаешь решения сердцем вместо того, чтобы думать головой. Это слишком эмоционально, в отличие от науки, которая была доказанным фактом, была чем-то реальным. Наука – это то, что я могу запомнить и повторить, и делать это снова и снова.
Я медленно повернулась, и Ашер появился в поле моего зрения. Я видела, как он был возбужден. Казалось, будто из-за этого по всему его телу проходят электрические разряды.
Эти зеленые глаза были такого темного цвета, что стали напоминать лес после бури. В них плескалась смесь желания и ненависти, и я знала, что они зеркалят мои собственные ощущения. Он сцепил зубы, будто сдерживал желание поцеловать меня с тех пор как мы встретились.
Глядя мне прямо в глаза, он прижал меня к стене, а его пальцы впились в мое платье.
А потом он сделал это.
Ашер наклонил голову, прошелся языком по нижней губе, немного ухмыльнулся и накрыл мой рот своим.
Сначала меня поразил шок, который начал стремительно пробираться между моих костей, которые, кажется, начали впиваться в меня изнутри, пока мое сердце пустилось галопом, словно оно было на каких-то соревнованиях. К моим губам никогда не прикасались чужие губы, кроме моей мамы. И уж точно никакой парень, даже если у него и было телосложение мужчины.