Также внутри я чувствовала успокоение, растекающееся по всему моему телу, например, как сейчас. Все в этом моменте было правильным, и я не собиралась с этим бороться.
Глава 23
Сезон каникул в Лондоне всегда становится временем громких празднований. Вечеринки и соответствующее времени года настроение. Все вокруг поют рождественские песни.
Черт возьми, как же я ненавидел это. В нашем доме это всегда были тяжелые месяцы, омраченные смертью матери. В это время года отец особенно часто лезет в свой бар за алкоголем.
Но в этом году мне пришлось притворяться. Я надел свой вязаный зелено-красный свитер и включил притворную любовь к рождественским фильмам и какао с маршмеллоу. А все потому, что мы с Норой были вместе. На самом деле вместе. И я уже был почти у своей цели.
— Знаешь, я никогда не посещал такие глупые мемероприяти. Делаю это только ради тебя, – я натянул бабочку на шею, злой от того, что снова приходится втискиваться в смокинг.
Это была правда. Я никогда не ходил на Зимний бал в «Уинстон», но в этом году собирался это сделать просто потому, что Нору никогда не приглашали на танец.
— Спасибо, что пригласил меня и что тебе приходится мириться со всеми этими торжествами. Я знаю, как много общего у вас с Гринчем.
— Я стану похуже Гринча, если ты хотя бы еще раз заставишь меня смотреть на этого неуемного Джима Кэрри в толстом зеленом наряде.
— Раньше я хотела жить в Ктограде, когда была ребенком, – она надела серьги и побрызгала себе на шею какие-то духи, которые стояли на комоде.
Я теперь частый гость в Кенсингтонском дворце после нашей удачной поездки в Швейцарию около месяца назад. Та ночь в моей комнате не только внушила ей доверие ко мне, но это также была одна из самых горячих ночей в моей жизни. Было что-то более сексуальное, чем просто трахать девушку, когда это касалось Норы. Ее невинность, ее неуверенность, когда я начал снимать с нее одежду, то как она открылась передо мной, когда ее с головой накрыл оргазм. Боже, я становился твердым каждый раз как начинал думать об этом.
А первый раз, когда она опустилась на колени передо мной всего неделю назад, продолжая смотреть мне в глаза в поисках указаний... Ну, где-то через несколько секунд я проиграл, стоило ее губам обернуться вокруг моего члена.
— Они нормально выглядят?
Нора повернулась ко мне и указала на ноги. Она хотела понять, считаю ли я достойным ее внешний вид, чтобы идти на танцы со мной. Хоть она и была умнее, чем вся наша школа вместе взятая и у нее был самый дерзкий рот, который я когда-либо встречал... в ней все равно присутствовала эта неуверенность школьницы, что делало ее еще более привлекательной.
Она блестела как настоящая снежинка. Ее серебряное платье футляр выгодно обтягивало стройную фигуру. Рыжие волосы были накручены и подняты наверх, локонами спадая на лицо, которые словно огонь пылали у ее щек.
— Ты выглядишь... вкусно, – я поднялся со стула, подошел к ней и укусил ее за кончик носа.
— Мило, – закатила она глаза, и как бы мне хотелось, чтобы мы остались здесь, и я бы смог показать ей насколько действительно вкусной она была.
Мы спустились вниз вместе, Нора держалась за мою руку, чтобы не упасть на своих высоких каблуках. Я постоянно вертел головой в разные стороны, что всегда бывало, когда я находился в этом здании в пытках высмотреть Беннета. Но сегодня они с Рашель были в Канаде на деловой встрече. Что-то подобное мне сказала Нора, расстроенная из-за того, что ее мать не сможет провести ее на первые школьные танцы.
Я всего лишь раз увидел Беннета, когда приходил в гости к Норе. И точно так же, как и во время регаты, он не узнал меня. Он все еще не осознавал, что сын его любовницы был тем, чьи губы и руки касались его падчерицы. И каждый раз, когда я приходил в это место, которое он называет домом, внутри у меня разгоралось пламя ярости от того, что он проживает свою беззаботную жизнь принца, в то время как моя мать лежала в могиле.
Шофер Норы отвез нас в «Уинстон», который уже был украшен в традиционном рождественском стиле. Школа не жалела денег на свой декор или на Зимний бал. И когда мы вошли в концертный зал, он был похож на один из самых роскошных залов Лондона. Белый и серебряный искусственный снег. Красно-зеленые шторы свисали, словно балдахин, с потолка. Стулья киавари и огромный шведский стол, забитый блюдами со всей Европы.
— Я повысил градус школьного пунша, – Дрейк подошел к нам, его полуоткрытые глаза уже показывали сколько он успел выпить.
Нора хлопнула его по плечу.
— Вот зачем тебе нужно было это делать? Ты неисправим.
Они с Дрейком вечно подшучивали друг над другом, и я не понимал этих шуточек, но они не прекращали эти словесные перепалки.
Я сжал руку Норы. Подошедшая к нам Спэри заметила этот жест. Мои друзья до странного положительно относились к нашим с Норой отношениям, не то что бы мы обсуждали это... Они знают, что мы вместе, и поэтому периодически дают нам возможность побыть наедине. Я думал, что они будут подшучивать надо мной или у них появятся какие-то подозрения, но это всего лишь была моя паранойя. Никто, даже Эд, не знали настоящей причины почему я был с ней.
Но, думаю, они узнают об этом довольно скоро.
— Эта группа может играть еще более нудные песни, – фыркнула Спэри и мы все посмотрели на группу, которая играла какую-то классику.
— Эд, иди пофлиртуй с виолончелисткой и попроси ее сыграть что-нибудь из Рианы, ну или хотя бы Кэти Перри, – пошутила Кэтрин.
Зал был полон студентов всех возрастов, и я не мог отделаться от мыслей, какова была бы моя жизнь, если бы я рос в полноценной счастливой семье, как многие мои одноклассники. Ходил бы я на это торжество каждый год? Были бы у меня крепкие здоровые отношения с девушкой? Был бы я в блаженном неведении по поводу многих вещей, как большинство этих чертовых людей в зале?
— Ай, – Нора отпустила мою руку, и я понял, что сжимал ее ладонь так, что перекрыл туда весь приток крови.
— Прости, красавица. Хочешь чего-нибудь выпить? – мне хотелось утащить ее подальше от своих друзей.
Так как я знал, какая концовка ждет эти отношения и что она уже начала мелькать на горизонте, я хотел отдалить ее от группы своих друзей, насколько это возможно. Я хотел, чтобы у нее не осталось никого, с кем бы она могла поговорить, никого, к кому бы она могла обратиться. Причиняя Норе боль, насколько это вообще возможно, я причиню боль «ему». От этих мыслей кислота начала разъедать мои внутренности еще быстрее.
— Так какой у тебя был самый любимый подарок, который ты получил на Рождество? – Нора положила руки на мои бедра, пока я пил воду из бутылки, которую взял из ведерка.