НАЗИДАТЕЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Какое видим достоинство в обращении Иисуса Христа со Своими учениками! Как Он пользовался всяким случаем, чтобы показать, как они достойны почтения, и внушить народу глубокое уважение к тем, которых Он посылал вместо Себя для исцеления, утешения, увещания. Он был Бог, и называл Апостолов более друзьями Своими, нежели слугами. Увы! Время сжало сердца; охладило любовь, и иногда, т. е. весьма часто, в наши дни с глубокою скорбию видим, как эту существенную добродетель Христианства, оставляют даже те, которые должны быть смиренными учителями любви и постоянными её образцами.
Есть два рода пользы, говорит Святый Иоанн Златоуст, которые имеют отношение к любви, и с которыми мы должны соображать все отправления этой добродетели, именно: польза собственная и польза другого; польза собственная, которая обыкновенно бывает предметом наших самых пылких страстей, и польза другого, которою мы вообще мало трогаемся; польза собственная, которую мы бережём со всем возможным старанием, и польза другого, которой мы не боимся делать подрыв; первая, т. е. собственная польза, бывает препятствием к любви, другая, т. е. благо ближнего, есть предмет любви. Размыслив 1внимательно о сих двух видах пользы, тотчас можем согласиться, во-первых, что сколько бы ни была велика наша собственная польза, исключая разве спасение души, - мы всегда должны быть готовы ею жертвовать для любви Христианской; во-вторых, что сколько бы ни была мала польза ближнего, мы всегда должны уважать и охранять её для поддержания любви Христианской. В самом деле: что возмущает между людьми порядок любви? Две вещи: любовь к собственной корысти, изнеженность или самость, и равнодушие к пользе ближнего, жестокость или несправедливость.
Счастие учеников Спасителя состояло не в том что они видели Его только глазами телесными, ибо и Иудеи видели Его, так же, как и они, и, однако же, не переставали гнать Его с ожесточением даже до смерти; и не в том только, что они видели Его очами веры; ибо по свидетельству Священного Писания известно, что и Авраам, Исайя и многие другие Патриархи и Пророки видели таким образом славу Господа, но в том, что они видели Его вместе и очами телесными, и очами духовными. Это преимущество - видеть и слышать телесно и духовно Спасителя, и исповедать Его Христом и Сыном Божиим, даровано только ученикам Его. Что касается до нас, то мы видим Спасителя мира только очами духовными, но, между тем, гораздо яснее, нежели ветхозаветные праведники. Нам не нужно сожалеть, что мы не живём во времена Апостолов; потому что в те времена гораздо труднее было признать Сыном Божиим и Самим Богом Того, Кто любил скрываться в народе и под смиренным кровом древоделя, нежели веровать в Него теперь вместе со всею вселенною, вместе с верою осмнадцати веков. Между тем, мы должны прилагать к себе слова Иисуса Христа: блажени очи, видящии ЯЖб видите(Лук. X, 23), потому что счастие Христиан в том состоит, что они видят и слышат то, чего не видали и не слыхали столь многие языческие народы, не имеющие никакого понятия о Религии Иисуса Христа, без которой нельзя спастись; и вместо того, чтобы запутывать свой разум в отыскании причин, почему Бог одних оставил во мраке заблуждения, а других извёл из него, постараемся лучше возбудить в себе чувства справедливой благодарности к Богу за то, что Он удостоил нас Своих даров, и помыслить об обязанностях, которые возлагает на нас то великое благодеяние, что мы призваны к вере.
Иисус Христос в доме Марфы и Марии
(Лук. 10, 38)
Марфа и Мария, сёстры Лазаря, жили со своим братом в Вифании, селении, находившемся близ Иерусалима.
Божественный Спаситель неоднократно удостаивал Своего присутствия это семейство добродетельное и очень почтенное в той стране.
Однажды Иисус Христос пришёл в Вифа- нию. Марфа приняла Его в дом свой. Тогда Мария, сестра её, сидя у ног Божественного Учителя, слушала слово Его. Между тем «Марфа много заботилась об угощении, и, подойдя, сказала: Господи! Или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? Скажи ей, чтобы помогла мне. Иисус сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом: а одно только нужно. Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у ней».
НАЗИДАТЕЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Се что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе(Пс. 132,1), писал Святый Пророк Давид. Это счастие предполагает дружбу твёрдую и постоянную, которая может быть плодом только великого благочестия и истинного духа любви. Любовь делает продолжительною и облагораживает дружбу, научая людей взаимно сносить различие характеров и проступки друг друга; благочестие укрепляет её, устремляя все привязанности сердечные к Богу. Как жаль, что дружба сделалась столь редкою, даже между родственниками! Ах! Это от того, что почти неизвестны в мире ни благочестие, ни любовь!
Должно ли удивляться, что Господь Иисус Христос, Который пришёл принести мир на землю, Который называет блаженными миротворцев, Который даёт нам мир, как благо самое драгоценное, должно ли удивляться, что Он любит принимать гостеприимство таких людей, которые, как Ему известно, всегда желают сего неизреченного сокровища? Сколько лиц завидуют жребию Марфы, сподобившейся принять Иисуса. Христа к себе и служить Ему при столе? Но не сказал ли Спаситель: взалкахся, и даст Ми ясти... понеже сотвористе единому сих братии Моих менших, Мне сотвористе(Матф.ХХУ, 35, 40)? Сколько других хотели бы с Мариею поспешить к ногам нашего Господа, чтобы непосредственно принимать от Него пищу совершенно духовную и Божественную? Но не можем ли мы всегда иметь это блаженство, с очень многими другими преимуществами, в святом приобщении, или во время горячей молитвы? Не сказал ли Христос, что Он по истине есть наша пища? И когда мы имеем Его в себе, то не даётся ли нам, чрез это, находиться у ног Его, слушать Его, и питаться Его небесным учением? Тогда-то Он чудным образом даёт нам понимать важность спасения, которое есть единственное нужное для нас дело; тогда-то Он с благостию убеждает нас и склоняет к тому, чтобы бескорыстно пожертвовать всем, что может подвергнуть гибели нашу душу,..
Различают в духовной жизни два состояния, которые называют жизнию деятельною и жиз- нию созерцательною.Каждое из сих состояний предлагает свои утешения и преимущества; но в том и в другом представляются также своего рода и заблуждения и опасности. Бог, Которого намерения непостижимы, и Который есть Владыка Своих даров, иногда особенным образом призывает верные души к одному из сих двух состояний; но соединение того и другого есть более обыкновенный путь к достижению совершенства в этой жизни, где созерцание необходимо для того, чтобы в молитве и познании вечных истин и воли Божией дать душе свойственную её пищу; и где труд необходим, как заглаж- дение греха и средство для поддержания жизни и для приумножения добродетелей.
Деятельность предполагает нужды и бедствия, и соответствует здешней жизни, которая полна ими. Созерцание ищет жизни более спокойной и более чистой и останется, или, лучше сказать, будет совершенным тогда, когда вместо этого слабого луча вечного света, который душа, здесь содержась пленного в оковах плоти, несовершенно усматривает, она, освободившись от всего, что привязывает её к вещам сотворённым, увидит самый свет в его источнике. Итак, понятно, почему наш Спаситель утверждал, что Мария избрала лучшую часть; и если не все призваны к тому, чтобы проводить жизнь созерцательную в монастыре и в уединении, то все, однако ж, должны выбирать такое состояние жизни, в котором безопаснее могут достигнуть спасения; все должны, сообразно со своим состоянием, сберегать несколько минут каждый день, чтобы размышлять о последней цели жизни и отдавать себе отчёт в своём преуспеянии на пути деятельного исполнения христианских добродетелей. «Не должно, - говорит Блаженный Августин (О граде Божием, кн. XIX.), - так предаваться покою созерцания, чтобы не думать вместе быть полезными ближнему, не предаваться деятельности так, чтобы забывать о созерцании. Спокойствие, которое должно любить, не есть праздность, но удаление от забот и сует для искания истины, чтобы приносить пользу и самому себе, и другим. В деятельной жизни то, что должно иметь в виду не есть ни честь, ни власть, ни утешение, которые могут иногда быть связаны с сею жизнию, но подвиг, соединённый с нею, когда он способствует нашему собственному освящению и преуспеянию в любви к ближнему.