Отцы Церкви в умовении ног видят образ внутреннего очищения, необходимого для до- стбйного приступления к Священной Трапе- зё... Увы! Пока мы в мире, невозможно не падать в некоторые, хотя малые прегрешения, которые омрачают красоту нашей души: итак, должно употреблять все усилия, чтобы посредством искреннего покаяния получить прощение даже в этих простительных грехах, прежде, нежели примем внутрь себя Бога, Который есть самая святость.
Вечеря Господа нашего
(Матф. XXVI, 26 и след. Марк. XIV, 22и след.
Лук. XXII, 19 и след. Иоанн. XIII, 16 и след.)
Наступил торжественный час, когда Иисус rffifХристос, установляя достопокланяемое таинство Своего тела и Своей крови, благоволил наконец заменить древние жертвы тою жертвою, которая долженствовала в своем единстве заступить место всех их, а по своему превосходству, бесконечно превышать их своим достоинством и силою. «И когда они ели, Иисус, взяв хлеб и воздав хвалу, благословил его, преломил и дал ученикам Своим, говоря: Примите, идите: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся, сие творите в Моё воспоминание. Он взял также и чашу после вечери, и воздав хвалу, подал им, говоря: пейте из неё все; ибо сия есть кровь Моя, нового завета, за многих изливаемая, во оставление грехов... Впрочем, вот рука предающего Меня, со Мною за столом.»
Иисус, Который хотел научить Свою Церковь, что тайный грешник не должен быть Отлучаем от общественного причащения таинств, чувствовал в Самом Себе естественный ужас того преступления, плачевные последствия которого Он уже решился испытать на Самом Себе. «Он возмутился духом и сказал: истинно, истинно говорю вам: один из вас предаст Меня. При сих словах ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит, и погружённые в глубокую печаль, начали говорить Ему один за другим: не я ли, Господи? Но Он сказал в ответ: один их двенадцати, обмакнувший со Мною в блюдо руку, сей Меня предаст. Впрочем, Сын человеческий отходит, как писано о Нём: но горе тому человеку, которым Сын человеческий предаётся; лучше бы не родиться тому человеку! При сем Иуда, предатель Его, вероятно опасаясь, чтоб его молчание не навлекло на него подозрения, спросил, подобно другим: Равви! Не я ли? Иисус говорит ему: ты сказал.» Ученики не поняли ответа Господа, и всё ещё беспокойные, начали спрашивать друг друга, кто бы такой был между ними, который решится на такое дело? Один из них, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. Ему Симон Пётр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о ком говорит? Возлюбленный ученик, припадши к груди Иисусовой, сказал: Господи! Кто это? Иисус ответствует: тот кому Я обмакнув кусок подам. И обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. После того как Иуда взял кусок хлеба, который подал ему Иисус, вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. Иуда понял это, но из возлегавших никто не понял, к чему Он это сказал ему. А как у Иуды был ящик; то некоторые думали, что Иисус говорил ему: купи, что нужно к празднику, или, чтобы он дал что-нибудь нищим. Итак, Иуда тотчас вышел; а была ночь.
НАЗИДАТЕЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Чудное таинство! Бог принеся Себя в жертву за Своих тварей, освящает на все времена силу Своего высочайшего жертвоприношения установлением вечного священства, и в до- стопокланяемом таинстве соделывается пищею, залогом, печатию бессмертия!. «Божественное Провидение, - говорит Франциск де Саль, - зная, что сие священное таинство Евхаристии не может быть постигнуто нашими слабыми умами, благоволило дать множество доказательств сей истины как в Ветхом, так и в Новом Завете. Бог так обильно просветил
Пророков и даровал им столь высокое разумение сего таинства, что нельзя не удивляться тому, что некоторые из них писали о нём; они говорили о нём так ясно, что почти невольно изумляешься, читая об этом и видя, как Бог дал Себя нам, чтобы до скончания мира пребывать с нами в наших храмах. Поистине, нам надлежало бы тысячу раз в день воздавать поклонение сему Божественному таинству, в благодарность за ту любовь, с какою в нем Господь пребывает с нами; и это было бы великим утешением для нашей веры».
Поелику сущность сего жертвоприношения состоит в том, что предлагаемые и освященные дары прелагаются в Тело и Кровь Господа Иисуса; то в оном представляется внутренним очам нашим таинственная смерть Иисуса Христа, и вместе с сим даётся знать, что как на Голгофе кровь Господа отделилась от Его тела, так и в св. Литургии, словами освящения хлеб пресуществляется в тело Его и вино в кровь Его. Сия Жертва не может уже ныне быть кровавою; ибо Спаситель, Своим воскресением, со- делался прославленным и бессмертным. Его естественная смерть должна была продолжаться только несколько часов, но после неё должна была совершиться Его таинственная смерть, ежедневно представляемая раздроблением видов Его тела и крови, Иисус Христос неоднократно пролил Свою кровь, сию преизобилую- щую цену искупления; но нужно ещё, чтобы сия драгоценность была усвояема верующими. Крестные страдания Его, так сказать, собрали и приготовили это сокровище; св. Литургия разделяет его. Иисус Христос на кресте умер вообще за всех людей; на св. престоле Он является умершим в особенности за каждого из нас.
Какое таинственное стечение чудес! В жертвоприношении, которое совершается на св. престоле, Иисус Христос соединяет вместе и состояние Своей славы, и состояние Своей смерти: состояние Своей славы, чтобы заменить им уничижение Голгофское; состояние Своей смерти, чтобы всякому верующему усвоить плоды оной. Хотя Он и является здесь в состоянии смерти, однако же, пребывает бесстрастен. Его слава ослепила бы нас, Его смерть устрашила бы; нужно взаимное умерение той и другой: на св. престоле Он является в одно и тоже время и таким, каким пребывает на небе, и вместе, каким был на кресте; здесь Он присутствует как на небе, но без видимого блеска славы, и как на кресте, но без страданий; на небе Он как Первосвященник, на кресте, как жертва; а на св. престоле Он то и другое.
Сколько тяжких мыслей, какой глубокий ужас внушает нам вероломство Иуды! Но тот, кто осмеливается недостойно причащаться, возобновляет это безмерное преступление. И не смотря на то, Господь щадит его. Почему же Бог так долготерпелив? - Потому, что Он вечен, отвечает Блаж Августин.
Се человек! Распни его!
(Ев. Иоанн, гл. 19)
Божественный Спаситель подвергнут был жесточайшему бичеванию и бесчеловечному окровавлению. Пилат, думая, что Иудеи удовольствовались уже такими истязаниями и поруганиями, вышел к ним снова и сказал: вот я вывожу Его к вам, дабы вы знали, что я не нахожу в Нём никакой вины. Тогда вышел Иисус в терновом венце и багрянице, и Пилат сказал им: вот человек! Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы и распните; ибо я снова свидетельствую,что не нахожу в Нём никакой вины. Иудеи отвечали ему: мы закон имеем, и по закону нашему должен Он умереть, потому что Он сделал Себя Сыном Божиим. Пилат, услышав сие слово, больше испугался. И опять вошёл в Преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа. Пилат говорил Ему: мне ли не отвечаешь? Разве Ты не знаешь, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? Иисус ответствовал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему, более греха на том, кто предал Меня тебе. С сего времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, то ты не друг Кесарю. Всякий, называющий себя Царём, противник Кесарю. Пилат, услышав сие слово, вывел Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон, по Еврейски Гаввафа. Тогда была пятница пред Пасхою, час шестый: и Пилат говорит Иудеям: вот Царь ваш! Но они закричали: казни, казни, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распять? Ответствовали первосвященники: нет у нас царя, кроме Кесаря. Тогда, наконец, предал Его им на распятие, и взяли Иисуса, и повели.