Это началось пять лет назад, тихим летним днем, когда перед их домом остановился джип американского офицера, когда Нарни в одежде военнопленного спросил у матери, не в этом ли доме проживает господин Майдингер. Господин Майдингер, то есть брат его матери? А узнав, что дядя скончался полгода тому назад, он не продолжил сразу же свой путь, как того хотел его друг-американец. Мать начала показывать дом. Но в то время, как американский полковник вообще не пожелал переступить порог дома, полуразрушенного бомбой в последние дни войны — да он же в любую минуту может рухнуть, твердил полковник, — Нарни осмотрел старинный фахверковый дом покойного дяди. А когда полковник Данте в тот же самый вечер захотел увезти Нарни дальше, Нарни сказал Ане и ее матери — этот американский итальянец не понимал ни слова по-немецки, — что его друг по профессии архитектор, что за войну он дважды попадал под завал и не хочет, чтобы его засыпало в третий раз… Полковник Данте и в самом деле уехал, но перед отъездом он заклинал друга — как Аня потом узнала от самого Нарни — ехать вместе с ним, предчувствия его никогда не обманывают, этот дом — ловушка. А Нарни в самый же первый вечер поведал о страхах своего друга и поглядел при этом на Аню и с улыбкой пояснил, что с превеликой радостью угодил бы в такую красивую ловушку. Ане тогда было всего пятнадцать, и старый Майдингер тоже иногда бросал на нее похожие взгляды, вот почему она сразу же поняла и взгляд Нарни. Но если старого Майдингера, когда он таким же манером становился ласковым и неприятно покорным, она немедля покидала и спешила под крыло матери, чтобы пожаловаться ей на «дядю», то теперь она ничего не сказала матери.
Дело было в один из ближайших вечеров, они, то есть Нарни, мать и она, сидели в комнате и пили вино из запасов Майдингера и были вполне довольны жизнью. Мать зачем-то вышла на кухню, и вдруг погас свет; электростанция была сильно повреждена в последние дни войны. И покуда они так вот сидели в темноте, Нарни рассказывал про свою мать, как трудно показалось ей в первые годы замужества вести хозяйство в замке Катени суль Монте, без электричества, без водопровода, где стряпали на древесном угле. А множество слуг в замке, множество покоев, темные переходы и лестницы. Однажды поздним вечером матушка в каком-то темном углу с разбегу угодила в объятия углежога и вообразила, будто это сам дьявол собственной персоной… И тут Аня услышала из кухни голос своей матери:
— А дьявол хоть был красивый?
И она засмеялась, и Нарни засмеялся вместе с ней. Между тем мать на цыпочках вошла в комнату и задула свечу, которую засветил было Нарни, и на удивление повелительным голосом приказала ему трижды обернуться вокруг собственной оси и потом застыть на месте. А когда она скомандует, он должен поискать их обеих и потом угадать, кого он схватил, мать или дочь. После уже Аня много раз пыталась снова пережить сладкий ужас, вызванный в ней предложением матери. Она с трудом встала. И наконец тихими шажками пробежала по ковру, к стене, и застыла. Вдруг его рука легла на ее плечо, скользнула ниже, на ее грудь, на мимолетное мгновение, потом она почувствовала, что ее обнимают, и ощутила его поцелуй на своих губах. Как раз в это мгновение зажегся свет и мать, выйдя из кухни, воскликнула: «Но господин Нарни, господин Нарни!» Аня выскользнула за дверь, в ночь, внезапно вспыхнувший свет и голос матери — ей чудилось, будто сейчас рухнет весь дом. Пробежав по садовой лужайке, в сторону реки, она услышала, как голос Нарни зовет ее: «Аня, Аня!» Она остановилась, оглянулась, увидела в светлом дверном проеме узкую тень — его фигуру, потом тень вдруг удвоилась — это мать! Да, мать подошла к Нарни и увела его обратно в дом.
Несколько дней спустя снова вернулся этот бестолковый полковник Данте, покачивая головой, он бродил по дому и наконец увез с собой Нарни. Когда под вечер Аня вернулась с урока музыки, мать, едва она переступила порог, спокойно сообщила: «Нарни уехал!» Но едва Аня с выражением ужаса вскинула голову, мать разгорячилась: пусть больше и не пробует показываться у нее в доме! Мужчина сорока лет, без сомнения женатый, когда внезапно гаснет свет в доме, где он принят на правах гостя, набрасывается на пятнадцатилетнюю девочку. Аня не слушала, что там говорит мать. Не произнеся ни слова, она поспешила в свою комнату.