Но усердно молю Бога, чтобы Вы поскорее переросли Достоевского с его «гармониями», которых никогда не будет, да и не нужно.
Его монашество — сочиненное. И учение от. Зосимы[901] — ложное, и весь стиль его бесед фальшивый.
Помоги Вам Господь милосердный поскорее вникнуть в дух реально существующего монашества и проникнуться им.
Христианство личное есть, прежде всего, трансцендентный (не земной, загробный) эгоизм. Альтруизм же сам собою «приложится». «Страх Божий» (за себя, за свою вечность) есть начало премудрости религиозной.
К. Леонтьев.
Впервые опубликовано в журнале: «Русский вестник». 1903. Апрель. С. 643–644.
235. В. В. РОЗАНОВУ. 8 мая 1891 г., Оптина Пустынь
О «пороках русских» напишу я Вам в другой раз… Коротко и ясно замечу только, что пороки эти очень большие и требуют большей, чем у других народов, власти церковной и политической. То есть наибольшей меры легализованного внешнего насилия и внутреннего действия страха согрешить. А куда нам «любовь»! Народ же, выносящий и страх Божий, и насилие, есть народ будущего ввиду общего безначалия… Ясно? Если не ясно, еще потом объясню. (…)
Если женатый и если задумаете в Оптину приехать, то не берите с собой на 1-й раз супругу Вашу, какая бы она прекрасная женщина ни была. Знаю по прежнему опыту, как полезно в хорошем монастыре пожить неделю, месяц одному и как отвлекают именно близкие люди, приехавшие с нами, наше внимание от тех впечатлении и дум, которых влияние так дорого. Позднее — другое дело.
Хотя в статье Вашей о «Великом Инквизиторе» многое множество прекрасного и верного, и сама по себе «Легенда» есть прекрасная фантазия, но все-таки и оттенки самого Достоевского в его взглядах на католицизм и вообще на христианство ошибочны, ложны и туманны; да и Вам дай Бог от его нездорового и подавляющего влияния поскорей освободиться![902]
Слишком сложно, туманно и к жизни неприложимо.
В Оптиной «Братьев Карамазовых» правильным православным сочинением не признают, и старец Зосима ничуть ни учением, ни характером на отца Амвросия не похож. Достоевский описал только его наружность, но говорить его заставил совершенно не то, что он говорит, и не в том стиле, в каком Амвросий выражается. У от. Амвросия прежде всего строго церковная мистика и уже потом — прикладная мораль. У от. Зосимы (устами которого говорит сам Федор Михайлович!) прежде всего мораль, «любовь», «любовь» и т. д., ну, и мистика очень слаба.
Не верьте ему, когда он хвалится, что знает монашество; он знает хорошо только свою проповедь любви — и больше ничего.
Он в Оптиной пробыл дня два-три всего!..
«Любовь» же (или, проще и яснее, доброту, милосердие, справедливость) надо проповедовать, ибо ее мало у людей и она легко гаснет у них, но не должно пророчить ее воцарение на земле. Это психологически, реально невозможно и теологически непозволительно, ибо давно осуждено Церковью как своего рода ересь (хилиазм, т. е. 1000-летнее царство Христа на земле перед концом света). Смотри «Богословие» Макария[903], т. V, стр. 225, изд. 1853 г.
Впервые опубликовано в журнале: «Русский вестник». 1903. Апрель. С. 644–652.
236. К. А. ГУБАСТОВУ. 14 мая 1891 г., Оптина Пустынь
(…) Тотчас после 15-го августа я по благословению старца и прямо по совету его вынужден покинуть Оптину и переселиться навсегда на Троице-Сергиевский посад… Неприятностей, слава Богу, с людьми никаких не случилось, все мирно и прекрасно, но вышла такая совокупность внутренних моих условий, при которых от. Амвросий находит более правильным жить у Троицы — и больше ничего. Покидаю старца, прекрасную усадьбу мою и оптинских монахов, с которыми так свыкся, с сожалением, конечно, но бодро, ибо верю, что Богу, по Его милостивому (ко мне, грешному,) смотрению, так угодно. Троица — после Оптиной единственное место в России, где мне теперь не противно жить… Городок вроде уездного, монахи и хороший воздух, и тут и там есть друзья. Главные черты сходны. Там подороже через кой-что, но не слишком, но зато я намерен уже окончательно (все, конечно, не без ведома старца) разделиться с женой и Варей, жить особо и их держать особо. А это значительно уменьшает некоторые расходы (как уже показал опыт) и суживает весьма благотворно для духа круг моих забот. (Ибо Варя, как ни мила характером, но в хозяйстве заменить Марью Владимировну не может; та действительно заставляла меня забывать, что есть такая вещь на свете, которая называется «хозяйством», я верил в сердце, что она не меньше моего все, что нужно для порядка и для моего спокойствия, заметит и вспомнит, а бедная Варя не в силах до этого дойти, она может только денежное дело и «харчи» в порядке держать.) А то, как Вы знаете, хозяйственное спокойствие или, вернее, беззаботность эта при Марье Владимировне покупалась с нравственной стороны такой дорогой ценой, что не только убежденному, но и никакому порядочному и не совсем уже бесхарактерному человеку нельзя было жертвовать до такой степени миром души и морально — чему-то второстепенному — порядку в доме. Лучше уж было, конечно, на себя взять это, чем нести духовное бремя почти ежедневного греха злобы и с той, и с другой стороны. Впрочем, все это не к делу. Это я увлекся некстати в сторону. Неосторожность! Ибо я тогда только могу вполне спокойно относиться к воспоминаниям об этой несчастной женщине, когда забываю о ней. Иначе… Что делать… Homo sum![904] Не спешите строго судить. Ошибетесь! (…)
901
От. Зосима — персонаж романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», прототипом которого в литературоведении считается от. Амвросий Оптинский. Настоящее свидетельство К. Н. Леонтьева, близко знавшего о. Амвросия, опровергает эту версию.
902
К. Н. Леонтьев был лично знаком с Ф. М. Достоевским: «…он при последней встрече нашей в Петербурге (в 80-м году, всего за месяц до речи) был особенно любезен, ибо весьма сочувствовал моим передовым статьям в "Варшавском дневнике”» («Русский вестник». 1903. Май. С. 175).
903
Макарий (Михаил Петрович Булгаков, 1816–1882) — богослов и церковный историк. Член Академии наук и почти всех исторических и археологических обществ. Ректор Петербургской Духовной академии. Автор классического труда «Богословие догматическое» (1849). Его тринадцатитомная «История русской церкви» по своему значению аналогична «Истории России» С. М. Соловьева. Макарий занимал епископские кафедры в Тамбове, Харькове и Вильне.