Пусти их, дай свободу от
Самих себя. Из рода в род пусть нагнетают лаву.
А то ведь птичка синяя нам больше не споет
С тех пор, как — бух из детских рук в расстрельную канаву.
Скажи о том известке дня, поведай эту весть
Ребенку, что читает откровенья:
Не сладко мстить, но в каждом слове есть
Бог мщенья.
7.
Все детство мне коптил чердак вот этот чугунок,
А нынче в сон мой снова затесался,
И, точно гром, надтреснутый и ржавый голосок
Его раздался:
— Ты видишь? Нет ни чердака, ни вишни — только прах.
Нет голубей, нет их помёта даже.
Один остался чугунок — овеществленный страх,
Сам эчеленца Асмодей, он тут как тут, на страже.
Огонь боксирует с собой и сам себя сожжет.
Искусство — жертва моды, как парижские девицы.
Но вечен страх, последняя основа и оплот,
Всё, кроме страха, — небылицы.
8.
Сосед мой (горб наживший в гетто) — философ:
— Им верь, так «атом» сокрушит Шулхан-арух весь разом,
Им верь, так обезьяна — это ключ к дверям Эйн-соф,
Им верь, так можно сотворить из пыли разум.
Травинка тайн зеленых не откроет никогда,
Ворона села на окно, а я дрожу от страха…
Да хоть бы Голем наконец явился к нам сюда,
Облаяла нас лунная собака!
Пусть осаждают время, что упрятало концы,
Пусть вскидывают сабельки и празднуют победу,
Но для начала сотворят, все эти мудрецы,
Субботу в среду!..
9.
Спаси меня от времени, от гадин и годин,
Сцепи меня, как буковки горящего сидура,
Слепи-соедини меня, чтоб мог я быть один,
Наедине с Тобой, а Ты — и кость моя, и шкура.
Найди меня в канаве на границе «здесь» и «там»
Решающим где лучше, а где хуже,
Найди, когда за полслезы отмщение воздам
И нож охоложу в холодной луже.
Ты видишь: даже туча потучнела от костей
И лицами нахмуренными хмура.
Сложи, соедини меня, чтоб мог я быть ничей,
Наедине с Тобой, а Ты — и кость моя, и шкура.
10.
Вот праздничек брильянтовый, вот радостный денек:
Сегодня он, гляди, — звезда над бухтой и пучиной,
Назавтра он, гляди-ка, — средь колосьев колосок,
Но слово вновь рожденное всегда ему причиной.
И, может, этот праздничек, что светел, хоть и мал,
Когда-нибудь отпразднует потомок.
Творец так чиркал спичками в раю и освещал
То яблоки, то вишни средь потемок.
О слово райское, твой вкус я чувствовал в аду…
Тому свидетель — ангел над вратами воздыханья.
Меня он чиркнул пламенем, жить запретил в «саду»,
И я живу в том праздничке всесветных слов Сиянья.
1961
* * *
Кто пребудет? Что пребудет? Ветра маета.
Нет слепца в помине, но пребудет слепота.
Моря знак пребудет: нитка пены на волне.
Зацепившись, облако пребудет на сосне.
Кто пребудет? Что пребудет? А пребудет Слог
Изначальный, чтоб Творенья вырастить росток,
Роза-скрипка в честь себя самой пребудет впредь,
Из травы лишь семь травинок могут ей подпеть.
А средь звезд, отсюда аж до северных широт,
Та звезда пребудет, что в слезинку упадет.
Доброе вино в кувшине — это уж поверь.
Кто пребудет? Бог пребудет. Хватит ли теперь?
Из книги «Стихи из дневника» (1977)