Выбрать главу

(И еще одно замечание: мои читатели из Нью-Йорка сразу увидят, что в своей книге я несколько вольно обращаюсь с географией их родного города. Надеюсь, меня за это простят.)

Джейк: Страх в горстке страха

…Ибо узнал лишь Груду поверженных образов там, где солнце палит, А мертвое дерево тени не даст, ни сверчок утешенья. Ни камни сухие журчанья воды. Лишь Тут есть тень, под этой красной скалой (Приди же в тень под этой красной скалой), И я покажу тебе нечто, отличное От тени твоей, что утром идет за тобою, И тени твоей, что вечером хочет подать тебе руку; Я покажу тебе ужас в пригоршне праха.
Т.С. Элиот. Бесплодная земля[23]
Земля больна, и стебель из нее Встает, как прокаженный волос, сух. От крови здесь любой побег набух, И, словно черту отслужив свое, Одер какой-то, впавший в забытье, Стоит вдали, тощ, изможден и глух.
Роберт Браунинг. Роланд до Замка Черного дошел[24]

— А это какая река? — полюбопытствовала Миллисент.

— Это просто ручей. Ну, может, чуть больше, чем просто ручей. Такая речушка… она называется Мертвая.

— Правда?

— Да, — сказала Уинифред, — правда.

Роберт Эйкман. Рука в перчатке

Глава 1

Медведь и кость

Сейчас она в третий раз упражнялась с боевыми патронами… и в первый раз училась вытаскивать револьвер из кобуры, которую получила от Роланда.

Теперь у них было достаточно боевых патронов; Роланд принес их больше трех сотен из того мира, где жили себе до поры до времени Эдди и Сюзанна Дин, пока стрелок не перебросил их в свой мир. Но при всем при том иметь в своем распоряжении кучу патронов еще не значит, что их можно тратить впустую. На самом деле как раз наоборот. Боги не любят мотов. Роланда так воспитали, сначала — отец, потом — Корт, его великий учитель, и Роланд по-прежнему верил, что так оно и есть. Боги накажут не сразу, но рано или поздно за все придется платить… и чем позднее наступит час расплаты, тем выше будет цена.

Сначала им и не нужно было растрачивать боевые патроны. Роланд стрелял уже столько лет, что, скажи он — сколько этой темнокожей красавице в инвалидной коляске, она бы просто ему не поверила. Поначалу он учил ее, лишь наблюдая за тем, как она держит прицел и имитирует стрельбу по мишеням. Она быстро училась. Они оба: и она, и Эдди — учились быстро.

Как он и подозревал, они оба родились стрелками.

Сегодня Роланд и Сюзанна пришли на поляну примерно в миле от лесного лагеря. Почти два месяца этот лес служил им временным домом. Дни проходили однообразно, и в этом была своя прелесть. Пока тело стрелка исцелялось, он учил Эдди и Сюзанну всему, чему должен был их научить: как стрелять и охотиться, как свежевать и потрошить добычу; как сначала растянуть, а потом выдубить и выделать шкурки убитых животных; как нужно использовать добычу, чтобы извлечь максимальную пользу; как определить стороны света, север — по Старой Звезде и восток — по Древней Матери; как услышать голос леса, где они находились сейчас, милях в шестидесяти к северо-востоку от Западного моря. Сегодня Эдди остался в лагере, так настоял Роланд. Он знал: дольше всего человек помнит уроки, которые постиг сам.

Но самый главный урок по-прежнему сохранял свое первостепенное значение: как поражать цель без промаха. Как убивать.

Поляну, куда пришли Роланд с Сюзанной, неправильным темным полукольцом окружали источающие благоухание хвойные деревья. С южной стороны был обрыв: три сотни футов крошащихся сланцевых выступов и изрезанных трещинами утесов, образующих этакую исполинскую лестницу. Ручеек кристально чистой воды вытекал из леса, пересекал поляну прямо по центру, через овраг, промытый в рыхлой земле и осыпающейся горной породе, и срывался вниз с обрыва.

вернуться

23

Перевод А. Сергеева.

вернуться

24

Перевод В. Давиденковой.