Телефон…
Я начал думать о телефонных станциях. О проводах, что выползают из моей квартиры — и разбегаются во все концы света. Потенциально я замкнут чуть ли не на любого человека Земли. Прямо сейчас мог бы связаться хоть с Анкориджем. Позвонить в фойе отеля «Дельфин». Или даже своей бывшей жене… Безбрежное море контактов. А главный узел этих контактов — на Телефонной Станции. Там, на станции, гигантский компьютер обрабатывает все входящие и исходящие сигналы. Из разных цифровых комбинаций рождаются те или иные контакты — и происходит Всеобщая Коммуникация. По телефонным проводам, подводным кабелям, подземным тоннелям и космическим спутникам связи — мы замыкаемся друг на друга. И громадный компьютер контролирует наше Общение.
Но сколь бы совершенны ни были средства этой коммуникации — они ни с кем не соединят нас, пока у нас самих не возникнет желания пообщаться. Более того: даже если и желание есть, но нет номера телефона (как в моем случае — забыл спросить) — тоже не получится ни черта. Не говоря уже о случаях, когда нужные цифры вылетают из головы, или теряется записная книжка. А еще бывает — и номер помнишь прекрасно, да палец не ту кнопку нажал… В этих случаях мы никуда не попадаем и с кем нужно не соединяемся. Вот такие мы несовершенные и непрактичные существа.
Но и это еще не все! Допустим даже, я выполню все вышеописанные условия — и дозвонюсь до Юки. А она возьмет и заявит мне: «Я сейчас не хочу разговаривать!» И бросит трубку. То есть, бывает и так, что контакт установлен, а общения — ноль. Односторонний выплеск чьих-то эмоций, и все дела.
Моей телефонной трубке, похоже, все это ужасно не по нутру.
Она, Телефонная Трубка (может, правильней было бы говорить «он, Телефон» — но мне почему-то хочется думать о нем в женском роде) страшно нервничает из-за того, что ей не дают выразить свою Идеальную Телефонную Концепцию на всю катушку. Она просто вне себя от того, что общение людей проистекает из размытых, неопределенных желаний и не преследует никаких конкретных целей. Для ее Идеальной Концепции это слишком несовершенно, слишком непредсказуемо и слишком непрактично.
Я приподнялся на локте, подпер щеку ладонью — и стал смотреть, как она злится. «Ничего не поделаешь, дорогая! — сказал я ей мысленно. — Я не виноват. Такая уж это штука — человеческое общение. Несовершенная, непредсказуемая и непрактичная…» Именно такой взгляд на вещи я считаю куда более идеальной концепцией — что и бесит ее сильнее всего. Но дело тут совсем не во мне. На какой бы край света она от меня ни сбежала, если б только могла, — окружающий мир всегда и везде раздражал бы ее точно так же. Хотя я не исключаю, что здесь она раздражается пуще обычного, поскольку вынуждена находиться именно в моей квартире. И в этом, готов признать, есть доля моей вины. Что ни говори — а сам я порхаю по жизни, ничуть не задумываясь о таких важных вещах, как собственные совершенство, предсказуемость и практичность. Просто не забиваю себе этим голову, и все…
Сам того не заметив, я переключился на мысли о бывшей жене. Телефонная Трубка смотрела на меня с молчаливым упреком. В точности так, как когда-то смотрела жена. Я любил свою жену. Когда-то нам было очень здорово вместе. Мы всегда понимали шутки друг друга. За все эти годы мы трахнулись с нею чуть ли не тысячу раз. Пропутешествовали вдвоем по несметному числу городов… И все-таки иногда она смотрела на меня с молчаливым упреком. Ночью, без всяких слов, одними глазами — она упрекала меня за мое несовершенство, за непредсказуемость и непрактичность. Я чувствовал, что раздражаю ее. То есть, повторяю: мы отлично ладили. Но та идеальная картина мира, к которой она стремилась и которую рисовала у себя в голове, слишком принципиально отличалась от мира, которым жил я. Ее идеалом было Торжество Человеческого Общения. Словно некая финальная сцена кинофильма, где Общение — белоснежное, без единого пятнышка знамя, под которым люди Земли светлым путем бескровных революций приходят к Великому Совершенству. Великое Совершенство поглощает все наши мелкие несовершенства, а также разрешает любые наши проблемы и исцеляет нас всех до единого. Такой была Любовь в ее понимании. И с моим пониманием, разумеется, ничего общего не имела. В моем понимании Любовь выглядела куда приземлённей и проще: все мы одинокие существа из плоти и крови — и лишь по всяческим подземным кабелям, телефонным проводам и еще черт знает чему иногда замыкаемся друг на друга. Ужасно несовершенная система. То линия перегружена. То нужные цифры не вспоминаются. То какой-нибудь осел ошибся номером. Но так уж устроено, я не виноват. Пока мы состоим из плоти и крови — так будет всегда. По логике вещей. По законам Природы… Все это я объяснял ей. Много, много раз.