Глава 5
К моему удивлению, Крыса ничего не читал. Никогда не видел его читающим печатный текст — не считая спортивных газет и рекламных листков. Когда я, чтобы убить время, брался за какую-нибудь книжку, он, подобно мухе, изучающей мухобойку, с любопытством в нее заглядывал.
— А зачем ты книжки читаешь?
— А зачем ты пиво пьешь?
Мы на пару закусывали маринованной ставридой и овощным салатом. Отвечая вопросом на вопрос, я даже не глядел в сторону Крысы.
Он крепко задумался. Минут через пять произнес:
— В пиве что хорошо? Оно все в мочу уходит, без остатка. Как всухую выиграл у кого-нибудь. Он сказал это и воззрился на меня, жующего.
— А зачем ты книжки читаешь?
Я проглотил последний кусок ставриды вместе с пивом и убрал тарелку. Рядом лежал недочитанный том «Воспитания чувств». Я взял его и с шуршанием пробежался по страницам.
— Затем, что Флобер уже помер!
— А живых не читаешь?
— Живых читать никакого проку нет.
— Почему?
— Потому что мертвым почти все можно простить.
Я повернулся к переносному телевизору на стойке — там исполняли «Дорогу 66».
Крыса опять задумался.
— А живым что — нельзя почти все простить?
— Живым? Я об этом как-то серьезно не думал… Но если они тебя совсем в угол загонят, как ты их тогда простишь? Наверное, не простишь… Подошел Джей, поставил перед нами еще по одной бутылке пива.
— А что будешь делать, если не простишь?
— Уткнусь в подушку и усну.
Крыса в растерянности мотнул головой.
— Странно… Как-то я не очень понимаю…
Я налил ему пива. Он весь съежился и думал. Потом заговорил:
— Последний раз я книжку читал прошлым летом. Не помню ни названия, ни автора.
Зачем читал, тоже не помню. Какой-то роман, а написала женщина. Героиня тоже женщина, знаменитый модельер, возраст около тридцати. Короче, она убедила себя, что больна неизлечимой болезнью.
— Что за болезнь?
— Не помню. Рак, наверное. Какие еще бывают неизлечимые? В общем, она едет на морской курорт и там мастурбирует всю дорогу. В ванне, в лесу, в постели, в море — короче, везде.
— И в море?
— Ага. Представляешь? Охота им про это писать. Будто больше не о чем.
— Да уж…
— Такие книжки — я извиняюсь. Меня от них блевать тянет.
Я кивнул.
— Я бы на ее месте совсем другой роман написал.
— Какой, например?
Крыса повозил пальцем по краю кружки.
— Ну, допустим, такой. Я сажусь на теплоход, а он в середине Тихого океана тонет. Я хватаюсь за спасательный круг и абсолютно один болтаюсь в ночном океане, глядя на звезды. Прекрасная, тихая ночь. И вдруг откуда-то ко мне подплывает молодая женщина, тоже на спасательном круге.
— Женщина-то хорошая?
— Ну, естественно.
Я отхлебнул пива и покачал головой.
— Дурь какая-то.
— Нет, ты дальше слушай. Значит, мы с ней вместе болтаемся в океане и разговариваем за жизнь. Откуда мы и куда, какие у нас увлечения, с кем мы раньше спали, что по телевизору смотрели, какие вчера сны видели и так далее. А потом пиво пьем.
— Погоди… Откуда пиво-то?
Крыса немного подумал.
— Оно тоже там плавало. В банках. На теплоходе столовая была, и оно оттуда высыпалось. И еще сардины в масле. Нормально, по-моему?
— Ага.
— И тут начинает светать. Что делать будем? — спрашивает она меня. Я, говорит, хочу сплавать туда, где наверняка есть остров. А я ей говорю: острова-то, может, никакого и нету! Лучше уж здесь плавать да пиво пить, а там, глядишь, и самолет прилетит спасательный. Но она меня не слушает и уплывает одна.
Крыса вздохнул и выпил пива.
— Женщина через два дня и две ночи добирается до своего острова. А меня, похмельного, спасает самолет. И через несколько лет мы с ней случайно встречаемся в маленьком баре где-то среди новостроек.
— И опять пьете пиво, да?
— Грустная история, правда?
— Грустнее некуда…
Глава 6
В романе Крысы я бы отметил два положительных момента. Во-первых, там нет сцен секса, а во-вторых, никто не умер. Ни к чему заставлять людей помирать или спать с женщинами — они этим заняты и без того. Такая порода.
— Ты думаешь, я была неправа? — спросила она.
Крыса отхлебнул пива и медленно покачал головой:
— Вообще говоря, все неправы.
— Почему ты так думаешь?
Крыса хмыкнул и облизал верхнюю губу. Ответа не последовало.
— У меня чуть руки не отвалились, пока я доплыла до этого острова! Думала, помру, до того худо было. И одна мысль свербила: а ну как ты прав, а я не права? Почему я мучиться должна, а ты там болтаешься в воде и в ус не дуешь?