— Запри дверь, — раздался где-то рядом голос Элеоноры. — Мур совсем потерял голову. Бродит по коридорам, как берсеркер.
Бентли нашел дверь и закрыл её на старомодную задвижку. Элеонора стояла посередине комнаты, подняв ногу и расстегивая ремешок сандалии. Пока Бентли в нависшей тишине благоговейно наблюдал за ней, она скинула сандалии, расстегнула и сняла брюки. На какое-то мгновение в тусклом свете мелькнули голые коленки и бледные икры. У него перед глазами все заплясало, и он зажмурился. Стройные красивые ноги от ступней до самых колен и выше, до трусиков…
Он подошел к ней, и она подняла руки. Грудь её вздымалась, темно-красные соски набухли и затвердели от его прикосновения. Она глубоко вздохнула, вздрогнула и обняла его. Гул в его голове становился то громче, то тише; он закрыл глаза и отдался уносящему его потоку.
Когда он проснулся, в комнате стоял жуткий холод. Вокруг было тихо. Он с трудом поднялся и с удивлением осмотрелся. Его память выдала калейдоскоп отрывочных воспоминаний. Через открытое окно в комнату просачивался серый свет раннего утра, наполненного холодным ветром. Он отошел от окна и попробовал собраться с мыслями.
Повсюду среди одежды и постельного белья лежали обнаженные люди. Он прошелся между ними, шокированный этим зрелищем, и нашел Элеонору. Она лежала у стены, вытянув руку с полусогнутыми пальцами и поджав ноги. Её дыхание было беспокойным. Он отошел и тут же застыл на месте. Серый свет выхватил из темноты ещё одну знакомую фигуру. Его старый друг Ал Дэвис мирно спал в объятиях жены.
Чуть дальше тоже лежали люди: кто-то тяжело храпел, кто-то беспокойно ворочался, кто-то постанывал и искал одеяло. У него под ногой захрустело стекло; он увидел осколки и лужицу темной жидкости. Ещё одно знакомое лицо. Кто же это такой? Мужчина, темноволосый, с правильными чертами лица…
Это было его собственное лицо!
Он с разбегу врезался в дверь и очутился в залитом желтым светом коридоре. Его охватил ужас, и он молча побежал вперед, не разбирая дороги: босой, по дорогим коврам, по бесконечным пустынным коридорам, мимо серых окон, вверх по бесчисленным лестницам, которым, казалось, не будет конца. Не помня себя, он повернул за угол и оказался в нише. Путь ему преграждало зеркало в человеческий рост.
Там отражалась неясная фигура. Казалось, что это засохшее насекомое, висящее в желтоватой прозрачной глубине. Он уставился на отражение: прилизанные волосы, вялые невыразительные губы, бесцветные глаза. Руки, слабые, словно без костей, висели плетьми; бледная безвольная фигура молча и не двигаясь смотрела на него из зеркала.
Он закричал — и изображение пропало. Он понесся по залитым серым светом коридорам, его ноги почти не касались ковров. Он вообще ничего не чувствовал под ногами. Он мчался, объятый ужасом, и его прерывистые вопли уносились к высокому куполообразному потолку.
С вытянутыми руками он проносился мимо стен и панелей, влетал в пустые комнаты и тут же вылетал из них и продолжал мчаться по безлюдным коридорам. Ослепленное, перепуганное создание, которое отчаянно металось и бросалось на закрытые окна в безуспешных попытках найти выход.
Со всего размаха он врезался в камин. Сломленный и подавленный, бессильно растянулся на мягком пыльном ковре. Какой-то момент лежал без движения, затем вскочил и вновь бездумно рванулся вперед, вытянув перед собой руки, закрыв глаза и беззвучно крича.
Впереди послышались какие-то звуки. Из полуоткрытой двери в коридор струился свет. В комнате, склонившись над бумагами, сидели вокруг стола несколько мужчин. Над столом висела яркая люминесцентная лампа, миниатюрное теплое солнце, которое гипнотически его притягивало. Мужчины, обставившись чашечками кофе, что-то писали. Среди них выделялась крупная тяжелая фигура с массивными сутулыми плечами.
— Веррик! — закричал он мужчине, голос его прозвучал пискляво и слабо. — Веррик, помогите!
Риз Веррик недовольно поднял взгляд:
— Чего тебе надо? Я занят. Нужно сделать это прежде, чем мы начнем действовать.
— Веррик! — закричал он, охваченный ужасом и безумной паникой. — Кто я?!!
— Ты Кит Пеллиг, — раздраженно ответил Веррик, вытирая лоб одной здоровенной ручищей, а другой отодвигая записи. — Ты убийца, выбранный Конвентом. Менее чем через два часа ты должен быть готов приступить к выполнению задания. Работа должна быть выполнена.