Глава 7
В этот момент в комнату вбежала Элеонора Стивенс.
— Веррик, это не Кит Пеллиг! Вызовите Мура и заставьте его все рассказать. Он мстит Бентли: они вчера подрались.
— Это Бентли? — вытаращил глаза Веррик. — Чёрт бы побрал этого Мура! Совсем мозгов нет! Он все нам испортит.
Безумие Бентли начало потихоньку проходить.
— Это можно исправить? — непослушными губами спросил он.
— Он чуть с ума не сошел, — сдавленно сказала Элеонора. Она уже успела натянуть брюки и сандалии и накинуть на плечи пальто. Её лицо было бесцветным, темно-рыжие волосы спутались. — Ему не выйти из этого состояния, пока он в сознании. Велите дать ему успокоительное. И ничего ему не говорите, пока он не придет в себя. Сейчас ему этого не перенести, понимаете?
Появился трясущийся и перепуганный Мур.
— Ничего страшного не произошло. Я просто чуть-чуть опередил события. — Он взял Бентли за руку. — Пойдем. Сейчас все исправим.
Бентли оттолкнул его. Он отошел от Мура и начал изучать свои незнакомые руки.
— Веррик, — его голос был тихим и безжизненным, — помогите мне!
— Мы все уладим, — пробасил Веррик. — Все будет в порядке. А вот и врач.
Веррик и врач принялись за Бентли. Герб Мур стоял поодаль, боясь подойти ближе к Веррику. Элеонора курила около стола, наблюдая, как врач вводит иглу в руку Бентли.
Когда Теда уже поглощала темнота, он услышал далекий и глухой голос Веррика:
— Тебе нужно было или убить его, или просто не связываться. Не тот материал. Думаешь, он это забудет?
Мур что-то ответил, но этого Бентли уже не расслышал. Темнота вокруг него сомкнулась и отрезала от внешнего мира.
Откуда-то издалека до него донесся голос Элеоноры Стивенс:
— Ты знаешь, Риз так до конца и не понимает, что такое Пеллиг. Ты это заметил?
— Он не понимает никаких теорий, — прозвучал угрюмый и недовольный голос Мура.
— Ему и не надо их понимать. Он всегда может нанять кучу талантливых мальчиков, которые разберутся для него в любой теории.
— Полагаю, ты имеешь в виду меня.
— Почему ты с Ризом? Ты ведь его не любишь. Ты не пойдешь с ним до конца.
— У Веррика есть деньги, которые он вкладывает в мои работы. Если бы не они, то не видать бы мне удачи.
— Когда со всем этим будет кончено, Риз присвоит себе результат работы.
— А это не важно. Вот смотри, я изучил труды Макмиллана и его основные достижения в создании роботов. И что у него вышло? Просто безмозглые механизмы, все эти хваленые пылесосы, кухонные плиты, тупые официанты. Макмиллан не туда пошел. Он сосредоточился на том, чтобы делать что-то прочное и сильное, способное поднимать и переносить грузы, дабы неклы могли спокойно себе лежать на боку и спать. Таким образом, неклы стали больше не нужны в качестве слуг и чернорабочих. Макмиллан был на стороне неклов. Возможно, он купил свою классификацию на черном рынке.
Послышались звуки: чьи-то шаги, звон бокалов.
— Виски с содовой, — попросила Элеонор.
Кто-то сел и шумно выдохнул.
— Я устал. — Это был Мур. — Ну и ночка. Лягу пораньше. Весь день потерян!
— По твоей вине.
— Он справится. Он поможет старине Киту Пеллигу.
— Ты не можешь в таком состоянии руководить работой.
— Он мой, — возмутился Мур.
— Он принадлежит всему миру, — заметила Элеонора ледяным тоном. — Ты так увлекся своей словесной шахматной игрой, что не видишь, какую опасность навлекаешь на всех нас. Каждый час, который этот чудак проводит у власти, повышает его шанс выжить. Если бы ты не сходил с ума и не сводил личные счеты, то Картрайт, возможно, был бы уже мертв.
Был вечер.
Бентли заворочался. Он приподнялся на кровати и с удивлением обнаружил, что полон сил, а голова у него достаточно ясная. В комнате стоял полумрак. Единственным источником света была маленькая мерцающая точка, которую Бентли определил как сигарету Элеоноры. Мур сидел рядом с ней, положив ногу на ногу, со стаканом виски в руке. Лицо у него было недовольное. Элеонора быстро встала и включила настольную лампу.
— Тед?
— Который час? — поинтересовался Бентли.
— Половина девятого. — Она подошла к кровати, держа руки в карманах. — Как себя чувствуешь?
Он спустил ноги на пол. Они одели его в ночную пижаму; своей одежды Тед нигде не заметил.
— Я голоден, — сказал он.
Внезапно он сжал кулак и яростно ударил себя по лицу.
— Это ты, — сказала Элеонора, — уверяю тебя.
Бентли неуверенно встал, его ноги дрожали.
— Рад это слышать, — заметил он. — Это все действительно происходило?