Она слушала его, тяжело задумавшись. Потом обронила:
— Это её имя, не моё.
Он не понял.
— Я Травинка, — сказала она.
— Да, конечно, — мягко сказал он, нежно привлекая её к себе. — Как тебе больше по душе! Сестра моя, мой единственный друг.
Они прильнули друг к другу. И так и стояли, пока с улицы не донеслись голоса. В дом вошёл фермер.
Невысокий, угловатый, сутулый, он замер и коротко кивнул молодому человеку, пробормотав:
— Хозяин Гарнет.
Тот кивнул.
— Хови ждет снаружи, — тихим, бесцветным голосом произнес фермер, обращаясь к пустоте между братом и сестрой.
Его жена сразу же направилась к двери.
— Хови, входи. Прости мне мою неучтивость. Я просто сошла с ума от радости, увидев брата, и ни слова тебе не сказала. Тому, кто оберегал его все эти годы и благополучно привёл обратно, ко мне. Проходи!
Усадив мужчин за стол, она позвала падчерицу и вместе с ней накрыла к ужину: большие куски засушенного хлеба, замоченные в молоке с мелко покрошенным луком, и миску небольших, поздних и кислых слив.
Молодой человек не стал садиться.
— Сестра, жду тебя снаружи, — сказал он и вышел, словно совсем не устал с дороги. Залаяли собаки, и Лавр их успокоил.
Поели быстро, не разговаривая.
Сестра нашла брата в саду возле кухни.
— Итак, я расскажу тебе, что планирую. Никому этого не рассказывай.
— Ты можешь доверять Лавру.
— Я никому не доверяю. Со мной сможешь пойти только ты, больше никто. И никому ничего не говори.
— Я уже давно ни с кем об этом не говорю.
— Сегодня на закате я освобожу Отца от чар, вызволю его из камня. Затем я и он пойдем в дом и застанем их врасплох. Отец явится нежданный, преисполненный силы. Если Ясень попробует его околдовать, я смогу помешать ему. Они не смогут сопротивляться. Отец поступит с ними по своему усмотрению: ему решать их судьбу, и он всегда был справедлив.
Говорил он возбужденно, с пылкой уверенностью.
— Отец ведь никогда не был волшебником, — сказала она.
— Сила не только в заклинаниях.
— Но и в них тоже, и немалая.
— Такая сила есть и у меня.
— Думаешь, ты сильнее Ясеня?
— Ты мне не веришь… Пойдем, и посмотрим. Я точно знаю, что и как нужно сделать.
— Братик, позволь сказать, что я думаю.
Он нетерпеливо ждал.
— Я думала об этом все эти годы.
— Ведь и я тоже! Как ты мне велела!
— И я знала, что без тебя не справлюсь.
Он кивнул.
— Да, мать помогла Ясеню стать сильнее, вырасти над собой. Но его сила всегда была намного больше той, что нужна для постройки кораблей. Не он в её власти, а она — в его. Да! Послушай. Когда он хочет, он принуждает её пресмыкаться перед ним. Я это видела. Он жесток. Мне страшно, что ты хочешь бросить ему вызов. Он старый волшебник, а ты еще молод. Мы не способны победить его в открытом бою, нам нужно его обмануть, заманить в ловушку. И если он умрет, чары спадут с матери, а ты сможешь освободить отца, ничего не страшась. Нет, Глинок, слушай же, — она обрывала его, когда он начинал качать головой и пытался заговорить. — Я знаю, что мы можем сделать. Тысячи раз я проделывала это мысленно, но всегда — не до конца. Мне не хватало тебя. Но теперь ты здесь, и всё получится! Слушай! Я отправлю Клеверок к ним в дом. Она скажет Ясеню, что меня заколдовала ведьма, обездвижила, и что я умоляю его придти на помощь. Он явится, потому что терпеть не может ведьм, и потому что любит доказывать, что сильнее их. И ещё потому, что хочет управлять мной. Я это знаю. Знаю, как всё произойдет. Я слишком часто всё это представляла. Он придет, а я буду лежать в постели, словно беспомощная, и он начнет колдовать надо мной, и — отвлечется. А ты, ты спрячешься за дверью с длинным кинжалом Отца, который он оставил для тебя, а я выкрала и скрыла — задолго до побега, задолго до возвращения Отца. Я не хотела, чтобы он достался Ясеню. Он здесь, спрятан в стропилах. Он длинен, тонок и остер. И ты будешь готов пустить его в дело. Ты убьешь его — в спину, как он того заслуживает, в самое сердце. Или перережешь горло, как овце. И никто в этих землях не скажет, что мы поступили несправедливо.
— А потом, после его смерти… Я никогда не думала, что Отца можно освободить из камня, даже если Ясень умрёт. Никогда! Но если ты сможешь сделать это — всё встанет на места! О таком я даже не мечтала. Даже не мыслила, что будет, когда мы убьём Ясеня. И какое имеет значение, что будет с ней? Она давно потеряна, душа её опустошена.