Шеклтон выдохнул со свистом сквозь зубы.
— Ты уверен, что этот парень на нашей стороне? — спросил он Хьюм-Тэлбота.
— Можно, я продолжу? — сказал Майкл, переводя взгляд с капитана на майора. — Для того чтобы обеспечить успех высадки союзников на континент, нужно перерезать коммуникации немцев, взорвать склады боеприпасов и топлива и вообще создать в их тылу адскую атмосферу. Но этот ад должен быть тихим, горящим холодным огнем. Мне думается, что партизанам придется хорошо поработать ночью перед началом операции, взрывая железнодорожные пути. Возможно, в этом примут участие и американцы. Парашютный десант в тылу внесет панику, которая заставит немцев разбежаться в разные стороны. — Майкл подошел к камину и встал рядом с майором. — Я думаю, то, чего вы хотите от меня, связано с этим вторжением. Конечно, я не знаю, где и когда оно будет, и мне не нужны эти сведения. Наверное, вы понимаете, что главари нацистов безусловно ожидают попытку высадки войск в течение ближайших пяти месяцев. Советы наступают на востоке, и немцы знают, что пришло время для удара с запада. Этого требует хотя бы долг союзников. — Он потер руки. — Я думаю, что мои заключения недалеки от истины?
— Да, сэр, — признался Хьюм-Тэлбот, — в самую точку.
Майкл кивнул. Шеклтон спросил его:
— У вас что, шпионы в Лондоне?
— У меня есть глаза, уши и ум. Это все, что мне нужно.
— Сэр! — Хьюм-Тэлбот стоял почти по стойке «смирно», теперь он слегка расслабился и шагнул в сторону Майкла. — Разрешите нам, по крайней мере, ознакомить вас с той задачей, которая может быть поставлена перед вами.
— Пустая трата времени. Я уже сказал, что вышел в отставку.
— В отставку? Это после одного вшивого дела в Северной Африке?
Шеклтон презрительно фыркнул.
— Вы отвоевались во время сражения за Эль-Аламейн? — Он изучил послужной список Галлатина во время полета из Вашингтона. — Вы проникли в штаб нацистов и похитили оперативные карты. Ну и что? Все это в прошлом. Майор, вы, кажется, забыли, что война еще идет. И если мы не зацепимся в Европе сейчас, летом сорок четвертого года, наши зады долго будут мокнуть в море до следующей попытки.
— Майор Шеклтон! — Майкл повернулся к офицеру; его взгляд сверкал зеленым огнем такой силы, что тому показалось, будто он смотрит в зеленый глазок доменной печи. — Вам не следует напоминать мне о Северной Африке, — сказал он тихо, со скрытой угрозой. — Я… не смог помочь другу. — Огонь в глазах погас на секунду, затем разгорелся с новой силой. — Северная Африка — запретная тема!
«Вот гад!» — подумал Шеклтон. Если бы мог, он бы втоптал Майкла в пол.
— Я только думал…
— Мне все равно, что вы думали. — Майкл посмотрел на Хьюм-Тэлбота, которому не терпелось продолжить разговор, вздохнул и сказал: — Хорошо. Я выслушаю вас.
— Да, сэр. Разрешите?
Хьюм-Телбот выдержал паузу, намереваясь снять плащ. Майкл кивнул.
Пока офицеры снимали плащи, Майкл подошел к креслу с высокой спинкой, стоящему перед камином, и сел, глядя на огонь.
— Фактически это проблема, относящаяся к безопасности, — сказал Хьюм-Тэлбот, подойдя к Майклу так, чтобы видеть выражение его лица. Пока что на нем читалось полное безразличие. — Конечно, вы правы. Эта проблема прямо связана с планами высадки союзников. Мы и американцы стремимся завершить все недоделанное до первого июня. Вытащить тех агентов в Голландии и Франции, чья безопасность под угрозой. Есть британский агент и в Париже.
— Его кодовое имя — Адам, — включился Шеклтон.
— Да Париж сегодня — логово нацистских змей, а не земной рай, — проговорил Майкл, растирая пальцы.
— Точно, — сказал майор, овладевая разговором. — Однако ваша секретная служба получила от Адама кодовое донесение две недели назад. Он сообщил, что назревает нечто значительное, пока не ясное ему в деталях. Но что бы это ни было, все проводится под покровом сверхсекретности. Он получил свои сведения от берлинского художника по имени Тео фон Франкевитц.