Жест этот был хотя и дружелюбен, но небезопасен, когда им награждает тебя единорог. Я нырнул под его раскачивающийся рог и быстро огляделся вокруг. Сорвав с ближайшего куста оранжевый цветок, я протянул его единорогу на вытянутой руке. Он принял подношение и начал довольно жевать.
— По-моему, этот зверь не любит демонов, — мрачно проворчал Ааз, потирая ушибленную руку.
— Что ж тут удивляться? — отозвался я. — Я хочу сказать, он ведь был скакуном охотника на демонов.
— Тебя он, однако, принимает неплохо, — заметил Ааз. — Ты, часом, не девственник?
— Разумеется, нет, — ответил я самым обиженным тоном.
На самом деле Ааз не ошибся, но я скорее предпочел бы оказаться скормленным слизнякам-вампирам, чем признаться в этом.
— Кстати, коль речь зашла об охотниках на демонов, тебе лучше проверить, как там наш друг, — предложил Ааз. — Неприятно будет, если у него отломится рука или еще что-нибудь, прежде чем мы вернем его к жизни.
Я пошел проверять. Для статуи Квигли мы смастерили волокушу, чтобы не приходилось каждый раз ее грузить, а вечером разгружать, не говоря уже о такой непростой работе, как седлать и расседлывать боевого единорога. Вместе со статуей Квигли на волокуше помещалась большая часть его снаряжения и доспехов, чему единорог, похоже, был безмерно рад. Волочить этот груз было явно легче, чем нести на своей спине.
— С ним, кажется, все в порядке, Ааз, — доложил я.
— Хорошо, — ответил он. — Мне крайне неприятно было бы думать, что он может стать жертвой несчастного случая.
Ааз по-прежнему был не слишком доволен нашими спутниками. Я с трудом убедил его не бросать их, а взять с собой. Я тогда выдвинул довод, что они могут нам пригодиться в торге с деволом или когда мы наконец в открытую померяемся силами с Иштваном.
На самом деле побуждения мои были совершенно иными. Я чувствовал себя немного виноватым из-за того, что подставил Квигли под удар бесов, и не хотел, чтобы на него обрушились еще какие-нибудь беды.
— Путешествие стало бы намного легче, если бы мы его восстановили, — с надеждой предложил я.
— Забудь об этом, малыш.
— Но, Ааз…
— Я сказал — забудь об этом! Лучше вспомни, что основное времяпровождение данного джентльмена состоит, судя по всему, в розыске и убийстве демонов. Так вот, я понимаю, конечно, что мое обаяние могло заставить тебя позабыть этот факт, но я — демон. И в качестве такового совершенно не собираюсь брать в попутчики живого, дышащего и, самое главное, функционирующего охотника на демонов.
— Но ведь мы его уже раньше одурачили! — возразил я.
— Это не навсегда. Кроме того, когда ты мыслишь практиковаться в магии, если его оживить? Пока мы не встретимся с деволом, ты все еще наша самая лучшая ставка против Иштвана.
Мне хотелось бы, чтобы он перестал упоминать об этом. Мне становилось очень неуютно, когда он это делал. Кроме того, я не мог придумать, что на это возразить.
— Я полагаю, ты прав, Ааз, — признал я.
— Тебе лучше поверить, что я прав. Между прочим, поскольку мы, кажется, все равно остановились, это вполне подходящее время для твоего следующего урока.
Я воспрял духом. Мне, конечно, не терпелось развить свои магические способности, но, кроме того, в предложении Ааза я увидел молчаливое признание, что он покамест доволен моими успехами в прежних уроках.
— Ладно, Ааз, — согласился я, накидывая поводья единорога на ближайший куст. — Я готов.
— Хорошо, — улыбнулся Ааз, потирая руки. — Сегодня мы будем учиться летать.
Я снова пал духом.
— Летать? — переспросил я.
— Именно так я и сказал, малыш. Летать. Волнительно, не правда ли?
— Почему?
— Что значит почему? Всегда с той поры, как мы бросили ревнивый взгляд на воздушных тварей, мы хотели летать. А теперь ты получаешь шанс этому научиться. Неужели не волнительно?!
— Я хочу сказать, почему я должен хотеть научиться летать?
— Ну… потому что все этого хотят.
— Я — нет, — твердо заявил я.
— Почему нет?
— Хотя бы потому, что боюсь высоты, — ответил я.
— Это не причина, чтобы не учиться, — нахмурился Ааз.
— А я еще не слышал ни о каких причинах, по которым мне следовало бы это делать, — нахмурился я в ответ.
— Слушай, малыш, — принялся увещевать меня Ааз, — это не столько полет, сколько плавание в воздухе.
— Разница от меня ускользает, — сухо заметил я.
— Ну хорошо, малыш. Подойдем с другой стороны. Ты ведь мой ученик, так?