Когда Картера прижали, он признался, что старинным сосудом подкупил его именно прапорщик Леварт. Вещь, сообщил он, происходит из расположенного возле заставы глухого ущелья, в котором прапорщик якшался с дрессированной змеей. Все на заставе знали, что он приручил рептилию, что кормил ее крысами и выдрессировал. Чтоб искать сокровища, понятное дело.
Специальный отдел произвел осмотр на месте на заставе «Соловей». Все вокруг тщательно обыскали. На указанном месте не обнаружили никакого ущелья, никакой расщелины. Не нашли ничего. Там была только монолитная, голая, крутая стена горного склона. Территорию продолжали исследовать очень тщательно и долго, пока, наконец, один из особистов не наступил на мину ПФМ и потерял стопу. После этого поиски прекратили, прапорщика Леварта сочли без вести пропавшим, а Картеру предъявили серьезное обвинение. Афганские товарищи уже давно жаловались, что исполняющие интернациональный долг советские солдаты слишком часто похищают и грабят сокровища народной культуры, так что на Картере отыгрались по полной. Он получил двенадцать лет строгого режима. Но не сидел даже дня. При транспортировке исчез. А вместе с ним три человека конвоя и УАЗ, в котором его везли. По Кабулу ходили слухи, что в спекулятивный бизнес Картера были впутаны высокие чины, которые отблагодарили его за то, что он не сдал их на следствии.
Кто-то потом якобы видел Картера в Пакистане, в Пешаваре. Другие вроде видели его в дагестанской Махачкале. Правда ли это, неизвестно.
Но даже если и правда, то это уже совсем другая история.
Несмотря на свои восемьдесят два года за плечами, у Мухаммада Хамида по-прежнему было соколиное зрение. С того места, где он сидел на корточках возле дувала, открывался красивый вид на долину и дорогу, видно было далеко. Старик сразу заметил приближающуюся в облаке пыли колонну. Шесть «Хамви»[1569] и четыре бронетранспортера на быстрой скорости ехали в направлении Газни. Он также увидел, что колонна вопреки его ожиданиям замедлила ход, чтобы наконец остановиться сразу чуть ниже кишлака. Увидел также то, чего боялся. Выходящих солдат.
В течение последних сорока лет кишлак Бадгузар был разрушен бомбами и сожжен до основания ровно пять раз.
Мухаммад Хамид повернулся в сторону своего дома.
— Джамиля! — закричал он бегающей по двору внучке. — Радио!
Жители кишлака Бадгузар и других деревень имели богатый печальный опыт, и наука даром не прошла. Американцы и солдаты из НАТО знали, что талибы запретили смотреть телевидение и слушать радио. Поэтому, если из кишлака доносилась громкая музыка, это означало, что он не проталибский. Следовательно, его не надо обстреливать из минометов и пулеметов. В принципе. Потому что случалось всякое.
Мухаммад Хамид надеялся, что на этот раз не случится. Поэтому он готов был терпеть радио Джамили и вырывающиеся из аппарата демонические и раздражающие ухо звуки. Старый пуштун не знал, что эти звуки называются «Girls», а извлекает их из себя трио «Шугабэйбс». Для него это была не музыка, а творение дьявола.
Из машин колонны вылезли солдаты. «Вылезли, — подумал Мухаммад Хамид, — это правильное слово». Обвешанные оружием, не похожим на оружие, и какими-то диковинными инструментами, перепоясанные в странных местах странной упряжью, солдаты выглядели как создания с другой планеты. На них были огромные защитные очки, делающие их похожими на громадных насекомых, и двигались они тоже, как насекомые, как жуки, нескладно и неуклюже. Мухаммад, который видел армию шурави, их спецназ и полосатых парашютистов, презрительно хмыкнул, глядя как патруль карабкается по склону. «Воистину, как жуки, толкающие катыши навоза, — подумал он и сплюнул. — Или как беременные бабы. Не удивительно, что шатаются здесь, вблизи главной дороги, недалеко от баз, в местах, где, если честно, мало им что угрожает. Посмотреть бы на них там, где орудуют Черные Тюрбаны:[1570] в Урузгане, Хелманде или Кандагаре».
Солдаты шли в сторону выхода из Мугабского ущелья, не обращая особого внимания на кишлак. «Это скорее всего не американцы, — оценил старик, уже знакомый с разными узорами камуфляжной военной формы. — Не немцы, не англичане… Это какие-то другие неверные, которых шайтан сюда занес, наслал, как саранчу, на нашу страну. Поскорее бы их всех истребил Аллах, руками верных или хотя бы заразой какой-нибудь. Ла илаха илл-Аллах…»
1569