Да нет, изворачиваться не придется. Гиси мертв.
И тут впервые Блейн увидел не одного только покойника, а всю картину целиком. Труп перестал притягивать к себе взгляд единственным жутким магнитом, и Блейн увидел человека, сидящего в кресле, увидел, что кресло стоит на ковре, покрывающем пол…
На столе валялась ручка с отвинченным колпачком — видимо, скатилась с кипы бумаг. Рядом лежали очки Гиси, а возле них стоял стакан с остатками воды на донышке и пробка от графина, из которого Гиси недавно налил себе воды.
А на полу, под ногами у мертвеца белел одинокий листок бумаги.
Блейн уставился на него: похоже, какой-то бланк, причем заполненный. Движимый необъяснимым любопытством, Блейн обошел вокруг стола и наклонился к листочку, пытаясь разобрать почерк. В глаза бросились четко выведенные буквы: «Норман Блейн»!
Он быстро нагнулся и поднял с ковра листок. Это оказался официальный бланк, датированный позавчерашним днем и утверждавший Нормана Блейна в должности начальника Архива гильдии Сновидений начиная с завтрашнего дня. Тут же стояла подпись и печать: значит, бланк зарегистрирован.
То, о чем давно уже шептались в Центре, наконец свершилось! Преемник Джона Римера назначен.
Блейна захлестнуло победное чувство. Значит, они все-таки выбрали его! Его, а не кого-то другого! И это не просто победа. Он не только получил повышение, он получил еще и ответ на все возможные вопросы Охраны.
«Зачем он вас вызвал?» — спросят они. Теперь ответ у него в кармане.
Вернее, сейчас будет в кармане. Надо поторопиться, времени в обрез.
Блейн положил бланк на стол, загнул треть листочка и провел по сгибу пальцем, стараясь делать это аккуратно. Затем сложил пополам оставшиеся две трети, сунул бланк в карман и, повернувшись лицом к двери, приготовился ждать.
В ту же минуту в кабинет ворвались Фаррис и шестеро его головорезов.
Глава 3
Фаррис был настоящим профессионалом. Первоклассный полицейский с очень выигрышной для его работы внешностью преподавателя колледжа: небольшого росточка, волосы зализаны назад, водянистые глаза рассеянно моргают за стеклами очков.
Удобно устроившись в кресле за своим столом, он сложил на животе руки.
— Мне нужно задать вам пару вопросов, — сказал он Блейну, — Пустая формальность, разумеется. Ясно как божий день, что это самоубийство. Отравление. Что за яд — покажет лабораторная экспертиза.
— Понятно, — отозвался Блейн.
И подумал: «Еще бы не понятно! Знаем мы ваши приемчики. Сначала усыпить в человеке бдительность, а потом неожиданно врезать под дых!»
— Мы с вами работаем вместе уже давно, — продолжал Фаррис. — Ну не совсем вместе, конечно, но под одной крышей и во имя общей цели. До сих пор у нас не возникало разногласий. Надеюсь, не возникнет и теперь.
— Я в этом уверен, — ответил Блейн.
— Вы сказали, что получили бланк с назначением в конверте по внутренней почте.
Блейн кивнул:
— Он, наверное, с самого утра уже был в ящике. Просто я не сразу добрался до почты.
Так оно и было: Блейн действительно проглядел почту лишь в десять утра. И, что важно, внутренняя почта не регистрировалась. А уборщики, что не менее важно, приходили к Блейну в кабинет и опустошали мусорные корзинки ровно в 11.30. Сейчас уже четверть первого; значит, все содержимое его корзинки давно сгорело.
— И вы просто сунули бланк в карман и забыли о нем?
— Я не забыл. Но в тот момент у меня была клиентка. Когда она ушла, пришли двое моих фабрикаторов. Мы обсуждали очередное задание, и тут Гиси вызвал меня к себе.
Фаррис кивнул:
— Вы полагаете, он хотел поговорить с вами о назначении?
— Так я решил, во всяком случае.
— А раньше он обсуждал с вами этот вопрос? Вы были в курсе, что патрон выбрал вас?
Норман Блейн покачал головой:
— Для меня это был полнейший сюрприз.
— Приятный сюрприз, разумеется?
— Естественно. Работа интереснее, зарплата больше. Кому же не нравится повышение по службе?
Фаррис задумался.
— А вам не показалось странным, что уведомление о назначении на должность — причем на такую ответственную должность! — было послано, как простая бумажка, по почте?
— Конечно показалось. Я очень удивился.
— Удивились — и только?
— Я уже говорил вам: я был занят. А потом — что, по-вашему, я должен был сделать?
— Ничего, — сказал Фаррис.
— Вот и я так решил, — сказал Блейн и подумал: «Попробуй докажи, что это неправда!»
Он почувствовал мимолетное облегчение, но тут же подавил его. Рано радоваться.