Улица была пустынна. Он побрел вперед, размышляя, что же теперь предпринять. Что-то надо делать, причем немедленно. Нельзя допустить, чтобы утром его взяли здесь, в этом торговом центре.
Нужно куда-то спрятаться от охранников, идущих за ним по следу!
Но спрятаться некуда. Они будут выслеживать его неутомимо и упорно, как опасного зверя. Он убил их предводителя — по крайней мере, они так считают, — а такие вещи никому не проходят даром.
Открытой облавы с привлечением общества и прессы можно не опасаться: охранникам не с руки рекламировать убийство Фарриса. Но это не означает, что преследование будет менее беспощадным. Уже сейчас они наверняка рыщут по округе, вынюхивают все его возможные контакты и убежища. Домой идти нельзя, к Гарриет нельзя, никуда нельзя…
Гарриет!
Ее ведь нет дома. Она тоже где-то рыщет, собирая факты для статьи, появление которой он должен предотвратить. И это куда важнее его собственной безопасности. Под угрозой честь и достоинство гильдии Сновидений… если у гильдии еще остались честь и достоинство.
Ну конечно остались! Ведь тысячи служащих и руководителей отделов даже не подозревают о подмене сновидений. Для большинства членов гильдии ее предназначение осталось таким же, каким оно было тысячу лет назад, — таким же чистым и ясным. Они искренне вкладывают в работу душу, болеют за свое дело, гордятся тем, что честно служат обществу.
Скоро всему этому придет конец. Через несколько часов… Первый заголовок в газете, первое дуновение скандала — и чистая светлая цель сгорит алым пламенем в чадном дыму позора.
Не может такого быть, чтобы не существовало способа предотвратить публичное позорище и спасти гильдию! И если есть такой способ, то найти его должен именно он, Норман Блейн, ибо он единственный знает об угрозе бесчестия.
Первым делом нужно повидаться с Гарриет: поговорить с ней, объяснить, убедить, чтобы не рубила сплеча. Охранники выслеживают его своими силами, не прибегая к посторонней помощи, особенно к помощи других гильдий. Значит, телефонные автоматы прослушиваться не будут.
Он увидел вдали телефонную будку и бегом устремился к ней. Шаги гулко отдавались в холодной утренней тиши.
Блейн набрал рабочий номер Гарриет.
Нет, ответил ему мужской голос, она не приходила. Нет, ни малейшего представления. Может, он оставит свой номер на случай, если Гарриет объявится?
— Благодарю вас, не стоит, — сказал Блейн и набрал другой номер.
— Мы закрыты, — Голос был записан на пленку, — Здесь никого нет.
Он набрал следующий номер — гудки. Еще один — в ответ механический голос:
— Здесь никого нет, мистер. Мы давно закрылись. Уже почти утро.
Ее нет ни на работе, ни в любимых ночных ресторанчиках. Может, она дома? Он помедлил немного и решил, что звонить туда небезопасно. Охранники наверняка поставили на прослушивание и ее телефон, и его, несмотря на то что без санкции Связи это противозаконно.
Оставался еще один шанс, правда, довольно эфемерный. Домик у озера, куда они ездили как-то вечером.
Блейн нашел номер телефона, набрал.
— Да, она здесь, — ответил мужской голос.
— Привет, Норм, — сказала она через несколько мгновений, и он уловил панику в ее голосе, услышал ее учащенное прерывистое дыхание.
— Я должен поговорить с тобой.
— Нет, — сказала она, — Нет. Зачем ты звонишь? Тебе не надо говорить со мной. Тебя ищут…
— Я должен поговорить с тобой. Эта история…
— Я все знаю.
— Но ты обязана меня выслушать! То, что ты знаешь, неправда! На самом деле все было совсем не так, как тебе наболтали.
— Ты должен куда-то скрыться, Норм! Охранники охотятся за тобой…
— К черту охранников!
— До свидания, Норм. Надеюсь, тебе удастся уйти.
В трубке раздались гудки.
Он сидел, ошарашенно глядя на телефон.
«Надеюсь, тебе удастся уйти. До свидания, Норм. Надеюсь, тебе удастся уйти».
Она напугана до смерти! Она не хочет его слушать. Она стыдится знакомства с ним — с человеком опозоренным, с убийцей, за которым охотятся охранники.
Она все знает, так она сказала. Вот что самое главное. Ей нашептали всякие гадости, обдавая запахом джина с тоником или виски с содовой. Старый испытанный метод состряпать статейку: задействовать все информационные каналы и выпытать как можно больше грязных подробностей, благо у Связи нет недостатка в «достоверных источниках» и добровольных информаторах.
— Скверно, — сказал себе Блейн.
Стало быть, она все знает, а следовательно, скоро напишет статью, и кричащие газетные заголовки хлынут на улицы потоком.