— Вот телефон. Спроси: Кумико Окада вышла сегодня на работу? Если нет: была ли она вчера? Вот и все.
Мэй Касахара взяла листок и посмотрела на него, поджав губы. Потом перевела взгляд на меня.
— Ладно. Будет исполнено. А ты выбрось все из головы и прими горизонтальное положение. Я сейчас вернусь.
Она ушла, а я, последовав совету, вытянулся в шезлонге и закрыл глаза. Пот сочился из каждой клеточки моего тела. Только попытался сосредоточиться, как в голове начала пульсировать кровь, а где-то под ложечкой закопошился странный колючий комок. К горлу подкатила тошнота. Вокруг было тихо. Мне вдруг пришло в голову, что я давно не слыхал Заводной Птицы. Наверное, дня четыре или пять. Нет, память меня подводила. Про птицу я вспомнил, когда ее уже не было слышно. Может, она из перелетных? Впервые я ее услышал с месяц назад. И с тех пор эта неведомая птаха каждый день заводила пружину маленького мирка, в котором мы жили. Это был сезон Заводной Птицы.
Мэй вернулась минут через десять с большим стаканом. Протянула его мне, и плававшие в стакане кубики льда тихо звякнули. Показалось, что эти звуки родились в другом, очень далеком мире, отгороженном от нас несколькими воротами. Я уловил их, потому что как раз в тот момент ворота оказались открытыми. Но только на время — стоит закрыться воротам между двумя мирами, и меня отрежет от этих звуков.
— Пей, — приказала Мэй. — Это вода с лимонным соком. Голове легче станет.
Я выпил половину и вернул стакан. Холодная вода прокатилась по горлу и стала медленно опускаться вниз. Тут же подкатил спазм тошноты. Образовавшийся в желудке волокнистый комок начал разматываться и подступил к самому горлу. Зажмурившись, я пытался перебороть тошноту. Представил, как Кумико садится в поезд, держа в руках блузку и юбку… «Уж лучше бы вырвало. Может, полегчает», — подумал я, но сдержался. Сделал несколько глубоких вдохов — и тошнота постепенно отступила.
— Ну, как ты? — поинтересовалась Мэй.
— Порядок, — ответил я.
— Я позвонила. Назвалась родственницей. Правильно?
— Угу.
— Заводная Птица, она кто? Твоя жена?
— Да.
— Мне сказали, что вчера ее тоже не было. На работе она никого не предупредила. Не пришла — и все. Они тоже не знают, что и думать. Говорят, это совсем на нее непохоже.
— Да… Вот так никому ничего не сказать и просто не выйти… Это и правда на нее непохоже.
— Значит, она пропала со вчерашнего дня?
Я кивнул в ответ.
— Бедная Заводная Птица! — сказала Мэй. Похоже, ей было искренне жаль меня. Она положила руку мне на лоб. — Может, я чем могу помочь?
— Сейчас, наверное, нет. Спасибо тебе.
— Послушай, можно я еще спрошу? Или мне помолчать?
— Спрашивай, чего уж там. Хотя не знаю, смогу ли ответить.
— Она что, с мужчиной сбежала?
— Не знаю, — ответил я. — Не исключено. Все может быть.
— Подожди! Но вы же столько вместе прожили. Как же можно таких вещей не знать?
«В самом деле, — подумал я. — Как же случилось, что я этого не знаю?»
— Бедная Заводная Птица! — повторила Мэй. — Как мне хочется тебе помочь. Но я, к сожалению, ничего не понимаю в семейной жизни.
Я поднялся с шезлонга. Для этого понадобилось гораздо больше усилий, чем я думал.
— Спасибо тебе за все. Ты мне очень помогла. Но мне надо идти. Посижу дома — подожду новостей. Может, позвонит кто-нибудь.
— Придешь домой — сразу становись под душ. Душ прежде всего. Понимаешь? Потом переоденься в чистое и побрейся.
— Побриться? — переспросил я, проведя рукой по подбородку. Побриться я действительно забыл и не вспоминал об этом с самого утра.
— Такие мелочи имеют большое значение, Заводная Птица, — сказала Мэй, глядя мне прямо в глаза. — Придешь домой — хорошенько погляди на себя в зеркало.
— Хорошо.
— Можно я загляну к тебе попозже?
— Заходи, конечно, — сказал я и добавил: — Мне будет легче.
Мэй Касахара молча кивнула.
Дома я посмотрел на себя в зеркало. Вид и в самом деле не дай бог. Я разделся, принял душ, как следует вымыл шампунем голову, побрился, почистил зубы, протер лицо лосьоном и после всех этих операций еще раз внимательно оглядел себя. Вроде легче стало. Тошнота прошла. Остался только легкий туман в голове.
Я надел шорты и свежую тенниску. Сел на веранде, прислонившись к столбу, и, глядя в сад, стал ждать, когда высохнут волосы. «Попробуем разобраться, что же произошло за эти дни», — сказал я себе. Началось со звонка лейтенанта Мамии. Когда он позвонил? Вчера утром? Да, именно так. После этого ушла Кумико. Я застегнул ей молнию на платье, и она ушла. Потом я нашел коробочку от туалетной воды. Приходил Мамия-сан, рассказал эту необыкновенную историю про войну: как его захватили монгольские солдаты и бросили в колодец. Принес прощальный подарок от Хонды-сан. Оказалось, правда, что это только пустая коробка. Потом Кумико не пришла домой. Забрала утром свои вещи в химчистке на станции и пропала неизвестно куда. На работе у нее никто ничего не знает. И все это произошло вчера.