— Массовая галлюцинация, — предположила Люс.
— Я сидел на ЛСД, я знаю, как это бывает, — помотал рыжей головой Долан. — Это не галлюцинация.
— Но как же возникает это изображение? — недоумевал Амундсон. — С какой стати оно разное для всех нас?
— Может, это вообще не изображение, — предположил Сайкс. — Может, это что-то такое, что создает образ в нашем сознании, пока мы на него смотрим.
Амундсон склонился над одним из устройств, расставленных на столе.
— Вы что делаете? — полюбопытствовал Сайкс.
— На принтер вывожу, — пробормотал инженер. — Хочу посмотреть, будет ли тот же эффект в распечатке, что и с монитора.
Секунда-другая — и принтер выплюнул черно-белую распечатку. Амундсон снял ее с приемного лотка и поднял повыше, на всеобщее обозрение. Археологи непроизвольно отпрянули на шаг.
— Это по-прежнему мое лицо, — промолвила Люс.
— И мое, — согласилась Анна.
— И мое тоже, — подтвердил Сайкс.
Амундсон глядел на коллег, с трудом сдерживая радостное возбуждение.
— Вы понимаете, что это значит?
Ответом ему были недоуменные взгляды.
— Это значит, что мы все прославимся.
Снаружи что-то загремело и загрохотало. Археологи разом отвлеклись от распечатки.
— Пойду гляну, что там такое, — сказал Гани, обращаясь к Ласки.
И вышел из палатки. Спустя минуту или около того послышались возбужденные крики на монгольском — и один-единственный выстрел. Все кинулись к выходу — как раз вовремя, чтобы увидеть, как три лагерных грузовика на полной скорости уносятся в пустыню, веером вздымая тучи пыли.
— Они забрали все наши грузовики, — потрясенно проговорила Люс.
Из коммуникационной палатки вывалился Гани. На его левом бедре расплывалось красное пятно.
— Эти подонки в него стреляли! — воскликнул Сайкс. Он кинулся к археологу и поддержал его, подхватив под руку.
— Они разбили рацию, — сообщил Гани начальнику экспедиции. В голосе его звенела боль. — Я не смог помешать им.
— Ну что ж, они все сбежали, — подвел итог Ласки.
На то, чтобы осознать свое положение, потребовалось некоторое время. Без рации невозможно связаться с Мандалговью и сообщить о происшедшем; без грузовиков невозможно покинуть лагерь. Пройдет не один день, прежде чем в городе надумают послать грузовик и выяснить, отчего пропала радиосвязь. Но есть и положительные стороны: в лагере нет недостатка ни в воде, ни в пище. Беспокоились в первую очередь из-за Гани. Кровотечение удалось остановить, но пулевая рана оказалась серьезной. Профессора необходимо было госпитализировать.
Анна Ласки уступила раненому постель в своей палатке — все ж таки пошире, чем походные раскладушки. И приставила к нему сиделкой одну из аспиранток, очкастую тихоню по имени Мария Стрива. Выбравшись из коммуникационной палатки, он почти сразу потерял сознание, и теперь то приходил в себя, то снова погружался в беспамятство, но от боли, или шока, или от потери крови, никто не мог сказать доподлинно: медиков в лагере не было.
Смеркалось; все прочие вернулись в общий шатер и расселись вокруг стола, с Ласки во главе. Пока шло совещание, Сайкс молча разливал всем кофе.
— Нам стоит продолжать работу, — заявил археолог аспирантам. — Эти раскопки слишком важны, чтобы отказаться от них из-за одного досадного инцидента. В любом случае мы мало чем еще можем заняться.
— Без землекопов придется трудно, — напомнил Уайт.
Ласки кивнул:
— Вот поэтому мы станем продвигаться неспешно. Мы же не хотим что-либо упустить, и упаси нас боже от несчастного случая. Как вы все знаете, мы почти расчистили туннель от щебня и камня. Георадары показывают, что за ним — значительного размера камера. Завтра мы наверняка до нее доберемся, даже без землекопов.
Уайт кивнул и оглядел остальных аспирантов, пытаясь понять общий настрой.
— Мы только за, — подтвердил он.
— Отлично. — Ласки обернулся к Амундсону: тот сидел за столом, положив перед собой распечатку отсканированного изображения лицевой стороной вниз.
— Сделайте еще один скан, — велел он.
— Результат будет тем же самым, — заверил Амундсон.
— Все равно просканируйте еще раз. Мы должны быть абсолютно уверены, что это не какие-то случайные помехи изображения, порожденные самим устройством.
Амундсон спорить не стал. Распоряжение имело смысл. В любом случае надо же как-то убить время? Он не профессиональный археолог; следовательно, на раскопках помочь ничем не сможет, даже будь он склонен предложить свои услуги в качестве землекопа.