Генерал Гоппик с отвращением оглядел труп американца. Кровь и мозги забрызгали стену палатки вокруг дыры, проделанной пулей. Светлые глаза слепо глядели в никуда: в сухом пустынном воздухе они уже начали сморщиваться. Генерал подобрал со стола черный камень, с любопытством рассмотрел его резную поверхность и спрятал в карман. Сынишке в подарок, подумал он.
Трупы валялись повсюду. Чем дольше искали его солдаты, тем больше мертвых тел находили. По-видимому, эти иностранцы все скопом посходили с ума и с извращенной жестокостью поубивали друг друга — все, кроме одного, который сам свел счеты с жизнью. Назревал пропагандистский кошмар. Западная пресса шум поднимет — мало не покажется. Археологические раскопки в Кел-тепу придется прикрыть, понятное дело. А что еще делать-то? Весь участок надо будет зачистить и придумать какое-нибудь объяснение этой кровавой бойне. Например, террористы. Да, на террористов что угодно списать можно.
Генерал заметил под столом на полу листок бумаги, нагнулся, подобрал его. Это оказалась компьютерная распечатка черно-белой фотографии какого-то монгола, довольно смазанная, если на то пошло. Генерал нахмурился и, сощурившись, всмотрелся в изображение. Лицо показалось ему смутно знакомым. Где-то он его уже видел — может, в подборке «Их разыскивает полиция» у какого-нибудь прохиндея.
Равнодушно хмыкнув, генерал уже собирался было смять бумажонку, но, передумав, расправил на столе, аккуратно сложил и убрал во внутренний жилетный карман. Пустяковина, понятное дело, но какая-никакая, а все-таки улика с места преступления. Он возьмет распечатку с собой в Улан-Батор. Если опубликовать это лицо в газетах, может, кто-нибудь его да опознает.
Перевод С. Лихачевой
ИСТОРИЯ ОДНОГО ПИСЬМА, РАССКАЗАННАЯ ДЖЕЙСОНОМ В. БРОКОМ
Дж. В. Брок
Произведения писателя и художника Джейсона В. Брока публиковались в сборниках «Разделочные ножи и число жертв» (Butcher Knives & Body Counts), «Животный магнетизм» (Animal Magnetism), «Каллиопа» (Calliope), «Как вода для кварков» (Like Water for Quarks), «Эфирные рассказы» (Ethereal Tales), «Темная вселенная» (Dark Universe) (комиксы), «Бегство Логана: последний день» (Logan’s Run: Last Day) (комиксы), в «Сувенирной книге» для Comic-Con в Сан-Диего (San Diego Comic-Con’s Souvenir Book), в журнале «Фангория» (Fangoria) и многих других изданиях. Он является арт-директором и ведущим редактором журнала «Темные открытия» (Dark Discoveries) и соредактором (совместно с Уильямом Ф. Ноланом) антологии «Кровавый рубеж» (The Bleeding Edge, 2010). Брок выступил создателем документальных фильмов «Чарльз Бомонт: Короткая жизнь волшебного человека из «Сумеречной зоны»» (Charles Beaumont: The Short Life of Twilight Zone’s Magic Man), «Хроники Акермонстра» (The AckerMonster Chronicles) и «Образ, отражение, тень: Художники фантастического» (Image, Reflection, Shadow: Artists of the Fantastic). Он живет в Портленде, штат Орегон, любит свою жену Санни, рептилий/амфибий и веганство/вегетарианство.
Когда редактор попросил меня написать что-нибудь для этой антологии (той самой, что вы сейчас держите в руках), я знал, что мне придется здорово потрудиться. Началась бурная переписка: когда книга должна выйти? кто издатель? заявлена ли тема? есть ли ограничения по объему? — и т. д.
Редактор, как обычно, был вежлив, ответствен и немногословен. Да, чуть не забыл: еще и педантичен. Как бы то ни было, стоило мне хорошенько все обдумать, и я совершенно отчетливо понял: мне нечего ему предложить! Ну и незадача! Мне действительно хотелось поучаствовать в создании этой книги, но я ума не мог приложить, о чем писать.
Последовали недели, наполненные душевными муками, неудачными вступлениями, приступами раздражительности и чувством тревоги. Срок сдачи неумолимо близился, и я вернулся к привычному сценарию — моей стратегии выживания в такие времена:
1. Просмотрел все свои заметки и записные книжки в надежде наткнуться на перспективную задумку, которую нужно было бы лишь немного доработать (сомнительная затея, доложу я вам).
2. Казнил себя за леность (хотя был полностью занят другим делом, о нем расскажу чуть позже).
3. Слушал громкую музыку (моя обычная, пусть и вредная, привычка).
4. Не ложился допоздна, мучаясь бессонницей (еще одна привычка, от которой я не могу избавиться).
Наконец, несколькими месяцами позже, когда оставалась всего пара недель до сдачи рукописи, я поинтересовался у моего (чрезвычайно терпеливого) редактора, не примет ли он работу в научно-документальном жанре, и в ответ получил: «Конечно! Только поторопитесь». Мне тут же полегчало — у меня как раз была задумка, над которой я корпел уже довольно давно, но не был уверен, во что она выльется. Я надеялся, что статья подойдет, поскольку чувствовал немалую вину за то, что часами возился с ней, наводил справки, рыская по разным библиотекам, книжным магазинам и интернет-ресурсам, вместо того чтобы работать над рассказом для антологии, за который я должен был взяться несколько месяцев тому назад.