— Хотя может быть. Трудно быть уверенным в чем бы то ни было, — высказался он.
— Ну и что мы теперь будем делать?
Теппик взглянул за реку, где полыхали пирамиды. Работы на ярко высвеченной Великой Пирамиде не прекращались; крохотные плиты роились над её вершиной. Работоспособность Птаклюспа не могла не поражать.
«Да, ну и света от неё будет… — подумал Теппик. — До самого Анка достанет».
— Какие они ужасные, правда? — раздался голос стоявшей сзади Птраси.
— Тебе так кажется?
— Просто мурашки по коже. Знаешь, старый царь терпеть их не мог. Говорил, они приковывают царство к прошлому.
— Почему?
— Не знаю. Просто терпеть их не мог. Он был славный. Мальчишка, хоть и старый. И очень добрый. Не то что этот, новенький.
Она высморкалась и привычным движением спрятала платок в как будто специально созданное для этого место в усыпанном блестками лифчике.
— M-м, а что ты, делала? Я имею в виду как служанка? — поинтересовался Теппик, усердно разглядывая панораму крыш, чтобы скрыть волнение.
Девушка прыснула.
— Ты что, не здешний?
— Не совсем.
— Ну, чаще говорила. Или слушала. Он умел рассказывать, но всегда жаловался, что его никто не слушает.
— О да! — с чувством произнес Теппик. — И все?
Птраси внимательно посмотрела на него и снова хихикнула.
— Ах, ты про это? Нет, он был слишком добрым. Я была бы не против, сам понимаешь, у меня хорошая школа. Даже немного обидно, правда. Женщины из моей семьи прислуживали царям много веков подряд…
— Да ну? — выдавил Теппик.
— Не знаю, попадалась ли тебе такая книжка — «Сквозь…
— …дворцовые ставни», — машинально закончил Теппик.
— Видимо, каждый настоящий мужчина слышал о ней, — сказала Птраси, подталкивая его локтем. — Это вроде учебника. Моя пра-пра-прабабка позировала для её картинок. Давно, — пояснила девушка, — и умерла она всего в двадцать пять. Все говорят, я на неё очень похожа.
— Гм-м, — согласился Теппик.
— Она была знаменитая — умела пятками достать затылок. И я могу. Мне присвоили Третью Степень.
— Гм-м?
— Старый царь как-то сказал: боги дали людям чувство юмора, чтобы искупить свою вину за то, что разделили их на два пола. Мне тогда показалось, он чем-то немного расстроен.
— Гм-м, — теперь только белки Теппика ярко светились в темноте.
— Не очень-то ты разговорчивый. Ночной ветерок доносил до него запах духов Птраси. Оглушительный запах.
— Надо придумать, куда тебя спрятать, — сказал Теппик, стараясь не потерять нить своей мысли. — У тебя есть родители или родственники?
Он пытался не обращать внимания на то, что тело девушки словно светится, — но у него ничего не получалось.
— Да, моя мать работает где-то во дворце, — кивнула Птраси, — только вряд ли она мне обрадуется.
— Ты должна уехать! — с жаром воскликнул Теппик. — Если тебе удастся спрятаться и переждать немного, я украду лошадей, или лодку, или ещё что-нибудь. Тогда ты сможешь бежать в Цорт, Эфеб или куда-то ещё.
— То есть за границу? Не очень-то хочется.
— Лучше заграница, чем Загробный Мир.
— Ладно. Ты прав. — Девушка взяла Теппика за руку. — Почему ты решил меня спасти?
— M-м. Потому что быть живым лучше, чем мертвым. Во всяком случае, я так считаю.
— Я добралась до позы номер сорок шесть — «Пять Благовествующих Муравьев», — поделилась Птраси. — Если бы у нас было немного йогурта, мы могли бы…
— Нет! Не здесь и не сейчас! Нас, наверное, ищут. И потом, скоро рассветет.
— Ну чего ты так волнуешься! Я просто хотела за добро отплатить добром.
— Да. Отлично. Спасибо.
Теппик в отчаянии перегнулся через парапет и заглянул в один из многочисленных дворцовых колодцев.
— Вот этот ведет в мастерскую бальзамировщиков, — узнал он. — Там наверняка масса мест, где можно спрятаться.
Он снова размотал веревку.
В разные стороны разбегались несколько коридоров. Теппик выбрал уставленную скамьями комнату с усыпанным стружками полом; в глубине её за приоткрытой дверью виднелась ещё одна зала, где было свалено множество саркофагов с золотыми кукольными масками на каждом, масками, которые теперь он так хорошо знал и от всей души ненавидел. Теппик подмял крышку ближайшего саркофага.
— Хозяев нет, — сообщил он. — Здесь ты сможешь хорошенько отдохнуть. Я оставлю крышку приоткрытой, чтобы можно было дышать.
— А здесь не опасно? Вдруг ты не вернешься?
— Я вернусь ночью, — успокоил Теппик, — и постараюсь прихватить еды и питья.