Одна из монеток вдруг исчезла.
— Это все одна и та же монета? — поразился кто-то из братьев.
— Да, — кивнул Птаклюс 2-а. Он чувствовал себя несколько неуютно. Вмешательство в божественный кругооборот денег было противно его религии. — Одна и та же, с пятиминутным интервалом.
— И ты пользуешься этим фокусом, расплачиваясь с людьми? — уныло спросил Птаклюсп.
— Это не фокус! Я даю им настоящие деньги, — резко ответил 2-а. — Что с ними потом происходит — уже не моя забота.
— Не нравится мне все это… — протянул отец.
— Не переживай, в конце концов все сходится, — вмешался один из Птаклюспов 2-а. — Каждый получает то, что ему причитается.
— Этого-то я и боюсь, — буркнул Птаклюсп-старший.
— Таким образом, твои деньги работают на тебя, — укорил ещё один сын. — Возможно, это тоже заслуга квантовой механики.
— Ладно, ладно, — слабо согласился Птаклюсп.
— Не волнуйся, сегодня ночью мы положим последнюю плиту, — сказал один из 2-б. — Как только она начнёт отдавать энергию, все само собой уладится.
— Но я сообщил царю, что мы кладем последнюю плиту завтра!
Все Птаклюспы 2-б разом побледнели. Несмотря на жару, в палатке стало заметно холоднее.
— Сегодня ночью, отец, — проблеял один из них. — Ты оговорился — сегодня ночью.
— Завтра, — твердо повторил Птаклюсп. — Я заказал большой навес, и люди будут бросать в царя цветы лотоса. Приглашен оркестр. Цимбалы, колокола и трубы. После речей — чай и закуски. Мы всегда так делали. Это привлекает новых заказчиков. Им нравится все осматривать.
— Отец, но ты же сам видел, как она впитывает… видел иней…
— Ну и пусть впитывает. Для нас, Птаклюспов, завершить пирамиду — не то что поставить садовую ограду. Такие вещи ночью не делаются. Люди ждут торжественной церемонии.
— Но…
— И слушать не желаю. Я и так уже вдоволь наслушался всей этой новомодной чепухи. Завтра значит завтра. Я заказал бронзовую табличку, бархатное покрывало и много чего ещё.
Один из 2-а пожал плечами.
— Что проку спорить с ним? Я из будущего — из того, что случится через три часа. И я помню этот разговор. Нам так и не удалось переубедить его.
— А я из двухчасового будущего, — высказался один из двойников. — И я помню, что ты говорил то же самое.
За стенами палатки пирамида шипела, исходя накопленным временем.
В сверхъестественных свойствах пирамид нет ничего сверхъестественного.
Пирамиды — это плотины в потоке времени. Выверенный и сориентированный в соответствии с паракосмическими измерениями временной потенциал огромной массы камня может на небольшой площади ускорять или обращать время вспять, подобно тому как гидравлический насос способен гнать воду против течения.
Первые строители — древние, а потому мудрые — прекрасно это знали, и вся суть правильно построенной пирамиды заключается в том, чтобы достичь в центральном покое абсолютного временного нуля — так, чтобы лежащий в этой тесной келье покойный царь мог жить вечно или, по крайней мере, никогда не умирать до конца. Время, протекающее там, откладывается во всем огромном теле пирамиды и позволяет ей ярко вспыхивать каждые двадцать четыре часа.
Однако утекла не одна вечность, люди позабыли об этом и решили, что того же эффекта можно добиться: а) с помощью особого обряда; б) консервируя людей и в) храня их внутренности в специальных сосудах.
Это редко срабатывает.
И вот искусство настройки пирамид было утрачено, и великое знание обратилось в горстку переиначенных правил и смутных воспоминаний. Древние были достаточно мудры и слишком больших пирамид не строили. Ведь иначе могли начаться странные вещи, по сравнению с которыми временные отклонения — незначительная ерунда. Кстати, вопреки распространенному мнению, никакие бритвенные лезвия пирамиды не затачивают. Пирамиды лишь переносят их назад, в тот момент времени, когда те ещё были острыми. Возможно, дело и тут не обошлось без квантовой механики.
Теппик возлежал на горе перин и подушек, внимательно вслушиваясь в ночную тишину.
Два стражника стояли за дверями спальни, ещё двое — снаружи, на балконе, и один — тут Теппик не мог не подивиться предусмотрительности Диоса — на крыше.
Он даже не мог толком воспротивиться. Если злоумышленники стали пробираться во дворец, то, само собой разумеется, царю требуется усиленная охрана. Что можно возразить на это?
Теппик выскользнул из-под толстой перины. В спальне было полутемно. Он на цыпочках проследовал в угол, к статуе Баста, Кошачьего Бога, оглянулся и достал спрятанный там костюм убийцы. Наскоро одевшись, проклиная отсутствие зеркал, он мягкими шагами вновь пересек комнату и притаился за колонной.