Один лишь Куми держался чуть в стороне от прочих. Он напряженно думал. Странные, необычные мысли теснились на ещё не проторенных мозговых извилинах, двигаясь в совершенно немыслимых направлениях. Куми хотел поглядеть, куда они его заведут.
— О Диос, — пробормотал верховный жрец Кета, Ибисоглавого Бога Справедливости, — каковы же веления царя? Боги бродят по стране, затевают драки и разрушают жилища, о Диос. Где же царь? Чего он от нас хочет?
— Ага, — подтвердил верховный жрец Скарабея, Движителя Солнечного Шара. Но, почувствовав, что этого явно недостаточно, добавил: — Ваше преосвященство, должно быть, наметили, что ход светила утратил плавность, поскольку все Боги Солнца борются за него, и, — он расшаркался, — благословенный Скарабей предпринял стратегическое отступление, совершив, м-м, незапланированную посадку в городе Хорт. Несколько зданий пострадало.
— Воистину так, — произнес верховный жрец Тпру, Возничего Солнца. — Ибо все мы знаем, что мой повелитель — это подлинный бог…
Голос его вдруг пресекся.
Диос дрожал всем телом, медленно раскачиваясь и глядя перед собой невидящим бессмысленным взором. Он с такой силой вцепился в маску, что отпечатки его пальцев остались на золотой поверхности; губы беззвучно произносили слова Обряда Второго Часа, который свершался в это время на протяжении вот уже многих тысяч лет.
— Похоже на шок, — заметил один из жрецов. — Он всегда был человеком твердых правил.
Остальные поспешили продемонстрировать, что, по крайней мере могут хотя бы посоветовать что-то.
— Поднесите ему стакан воды.
— Наденьте на голову бумажный колпак.
— Принесите в жертву цыпленка так, чтоб он учуял.
Внезапно послышались пронзительный свистящий звук, отдаленный грохот взрыва и протяжное шипение. Клубы дыма ворвались в зал.
Оставив Диоса в полубесчувственном состоянии, жрецы бросились на балкон и увидели окружившую дворец толпу народа, задравшего головы к небу.
— Кажется, — произнес верховный жрец Сефута, Бога Ножевых Изделий, почувствовав, что ситуация предрасполагает к некоторой раскованности, — Тпру упустил солнце и упал от неожиданной подножки со стороны Джета, Лодочника Дневного Светила.
Издалека донеслось жужжанье, словно несколько миллиардов трупных мух в панике поднялись в воздух, и что-то темное, массивное промелькнуло в небе над дворцом.
— Но, — продолжал жрец Сефута, — ему на помощь спешит Скарабей… да, он набирает высоту… Джет, который пока его не видит, уверенно движется по меридиану… а вот и Сессифет, Богиня Полудня! Вот так сюрприз, настоящий сюрприз! Юной богине ещё предстоит показать себя, но, помяните моё слово, какое многообещающее начало, ещё одна попытка, евнухи и господа, и… Да! Скарабей упускает его!
Гигантские тени метались по камням балкона.
— Но что же мы видим? Старшие боги, я не подберу иного выражения, кооперируются против дерзких новичков! Отважная юная Сессифет уже в гуще событий, иногда сила женщины — в её слабости, о да, она уже там, она толкает его, толкает все дальше, Джил и Скарабей, кажется, собираются устроить потасовку, а между тем Сессифет врывается в свободную зону… и… да, да, да!.. Какая кульминация, какая потрясающая кульминация!
Жрец умолк, почувствовав, что кругом стало очень тихо и все как один не отрываясь смотрят на него.
— Чего шумим? — наконец вымолвил кто-то.
— Извините, сам не знаю, что на меня нашло.
— А если кто-нибудь из них его уронит? — с презрительной ухмылкой фыркнула жрица Богини Пещер, Сардук.
— Но… но… — Жрец Сефута судорожно проглотил слюну. — Разве такое возможно? Наверное, мы все чем-то отравились, или перегрелись на солнце, или… Каждый знает, боги не… То есть я хочу сказать, что солнце — это огромный сгусток раскаленного газа, который каждый день обходит вокруг Диска, а боги… нет, нет, поймите меня правильно, мы действительно нуждаемся в том, чтобы люди верили…
Куми, даже несмотря на то что голова его буквально распухла от вероломных мыслей, и тут оказался расторопнее своих коллег.
— Хватай его, ребята! — воскликнул он.
Четверо жрецов сгребли злополучного ножепоклонника за руки за ноги, стремительно подбежали к противоположному краю балкона и перекинули тело через парапет, в мутно-желтые воды Джеля.