Тебе надо было оставить меня в покое, только и всего! — ответила Джесси. Стакан с водой начал трястись у нее в руке, самодельная соломинка дрожала во рту. — Ты не должна была лезть не в свое дело! Это тебя не касалось! Тебе не стоило вмешиваться…
Друзьям иногда приходится вмешиваться, Джесси, — ответил голос внутри с такой искренней добротой, что Джесси сразу замолчала. — Знаешь, я навела кое-какие справки. Я догадалась, о чем ты начала говорить, и разузнала подробнее. Я совсем ничего не помнила о затмении в начале шестидесятых. Конечно, я тогда была во Флориде, и в основном меня занимало подводное плавание и спасатель по имени Делрей — я была влюблена в него по уши, до поросячьего визга. Так что какие-то астрономические заморочки меня вообще не колыхали. Но я разузнала… Наверное, я просто хотела убедиться, что все это не сумасшедшая выдумка, навеянная шрамами на буферах той девушки. И мне удалось выяснить, что в штате Мэн действительно было солнечное затмение, и ваш летний домик на озере Дак-Скор как раз находился в зоне, где оно было полным. Июль шестьдесят третьего года. В доме только маленькая девочка и ее папа. Они наблюдают это явление природы. Ты мне не сказала, что сделал с тобой твой папаша, но я знала две вещи: он все-таки твой отец, что уже очень плохо, и тебе шел только одиннадцатый год, что еще хуже.
Рут, прекрати, пожалуйста. Ты не могла найти более подходящего времени, чтобы начать разгребать этот старый…
Но Рут нельзя было остановить. Рут, бывшая соседка Джесси по комнате, всегда договаривала все, что хотела сказать, до конца. И та Рут, которая поселилась сейчас в голове у Джесси, нисколько не отличалась от настоящей.
И еще я знала, что из общежития ты переехала к трем Сьюзи из Университетского женского клуба — принцессам в джемперах с треугольным вырезом и белых блузках. И у каждой, я думаю, было по несколько комплектов трусиков с вышитыми днями недели. Я уверена, что именно тогда ты решила начать тренироваться, чтобы вступить в олимпийскую сборную по вытиранию пыли и натиранию полов. Ты вела себя так, словно в тот вечер в ньювортской часовне вообще ничего не произошло. Словно и не было этого вечера, словно и не было боли, ярости и слез. И меня тоже как будто не было. Да, конечно, мы иногда встречались, ели пиццу в забегаловке «У Пета». Но в общем-то наша дружба кончилась, правда? Когда пришло время выбрать между мной и тем, что случилось на озере в июле шестьдесят третьего, ты выбрала затмение.
Стакан с водой задрожал сильнее.
— Почему сейчас, Рут? — спросила Джесси, даже не осознавая, что она говорит это вслух. — Почему именно сейчас, хотелось бы знать? С учетом того, что ты сейчас — часть меня? Почему именно тогда, когда мне нельзя отвлекаться и надо быть сильной?
Самый очевидный ответ был также и самым неприятным: потому что внутри у нее поселился враг — мерзкая, скандальная сука, которой нравилось то, что Джесси прикована наручниками к кровати, и у нее все болит, и ей ужасно хочется пить, и она напугана и несчастна. Сука, которой хотелось злорадствовать и совсем не хотелось, чтобы Джесси стало хоть чуточку лучше. И которая пойдет на все — на любую низость, — лишь бы все осталось, как есть.