Она процарапала квадрат вокруг замка и начала углублять линии. Металл пряжки был не очень твердым, и вскоре булавка погнулась. Но Нэнси упрямо продолжала скрести, ежеминутно останавливаясь, чтобы подать голос. Вскоре царапины превратились в ложбинки. Опилки сыпались на пол.
Дерево оказалось все же достаточно податливым, возможно, из-за большой влажности воздуха. Работа пошла быстрее, и она уже решила, что скоро ей удастся выбраться.
И как только пришла эта мысль, выломалась булавка пряжки.
Нэнси подняла ее с пола, но без пряжки булавку трудно было держать. Если булавка зарывалась поглубже, то сразу же выскальзывала из пальцев, и дело практически не двигалось. Уронив ее пять или шесть раз, Нэнси громко выругалась, залилась слезами и бесцельно заколотила в дверь кулаками.
— Кто там? — послышался голос снаружи.
Нэнси перестала стучать. Действительно ли раздался чей-то голос?
— Помогите! — закричала она.
— Нэнси, это ты?
Сердце ее подпрыгнуло. Она сразу узнала этот английский акцент.
— Мервин! Слава тебе, Господи!
— Я искал тебя повсюду. Что с тобой стряслось?
— Выпусти меня скорей!
Дверь затряслась.
— Она заперта.
— Обойди сбоку.
— Бегу. — Нэнси рванулась в другой конец эллинга, обогнув лодку. Услышала его слова:
— Закрыта на засов. Минуточку.
Она сообразила, что стоит в чулках и нижнем белье, и завернулась в пальто. Через мгновение дверь открылась, и она бросилась в объятия Мервина.
— Я уже думала, что умру здесь, — сказала она и непроизвольно разрыдалась.
— Ну будет, будет, — говорил он, поглаживая ее волосы.
— Меня запер мой брат, — сказала она сквозь слезы.
— Я так и думал, что он устроит какую-нибудь пакость. Этот твой братец — порядочный негодяй, скажу я тебе.
Но Нэнси стало не до Питера. Она была рада снова находиться с Мервином. Она посмотрела в его глаза сквозь пелену слез и принялась его целовать — глаза, щеки, нос и, наконец, губы. Вдруг Нэнси почувствовала сильнейшее вожделение. Она приоткрыла рот и страстно прильнула к его губам. Он крепко сжимал ее в объятиях. Она тесно прижалась к нему в неистовом желании ощутить близость его тела. Руки Мервина скользнули по ее спине под пальто и замерли, точно в удивлении, наткнувшись сразу на трусики. Он отпрянул назад и внимательно посмотрел на нее. Пальто на ней распахнулось.
— Где твоя юбка?
Она засмеялась:
— Я пыталась прорезать дверь острием булавки от пряжки, а юбка без пояса не держалась, вот я ее и скинула.
— Приятный сюрприз, — сказал он глуховатым голосом и начал поглаживать ее ягодицы и бедра.
Нэнси почувствовала, как что-то твердое уперлось ей в живот. Она опустила руку и прикоснулась к этому твердому предмету.
В следующее мгновение оба обезумели от желания. Ей захотелось прямо здесь и сейчас заняться любовью, и она знала, что он хочет того же. Мервин положил свои большие руки ей на грудь, и она тяжело задышала. Нэнси расстегнула пуговицы на его брюках и просунула руку внутрь. И все это время в голове крутилась неотвязная мысль: «Я могла умереть, я могла умереть», — и эта мысль требовала немедленного выхода. Она нащупала его твердую мужскую суть, сжала ее пальцами и высвободила наружу. Теперь оба дышали как спринтеры после забега. Она отпрянула чуточку назад, чтобы увидеть то, что сжимали ее белые пальцы. Поддавшись непреодолимому импульсу, она нагнулась и прильнула к нему широко открытым ртом.
Он наполнил ее всю. Она ощутила болотистый запах и солоноватый привкус во рту. Нэнси застонала, подумав, что совсем забыла, сколько радости ей это доставляло. Она могла бы продолжать бесконечно, но Мервин вскоре приподнял ее голову и прошептал:
— Остановись, иначе я сейчас взорвусь.
Он нагнулся и медленно стянул с нее трусики. Ей стало одновременно неловко и ужасно сладко. Он поцеловал треугольник ее волос, снял трусики до колен, и она выбралась из них.
Он выпрямился и снова ее обнял, и наконец его рука легла на ее треугольник, и мгновение спустя Нэнси почувствовала, как его палец легко проскользнул внутрь ее. Они целовались, их губы и языки спутались в неистовом сплетении, отрываясь только для того, чтобы перевести дыхание. Она чуть отстранилась, огляделась вокруг:
— Где?
— Обними меня за шею.
Она сплела руки у него на затылке. Он просунул руки вниз и легко оторвал ее от земли. Пальто развевалось за ее спиной. Он чуточку ее опустил, и она направила его в себя, обвив ногами поясницу Мервина.
На мгновение они замерли, она была поглощена ощущением, которого не знала так долго, благостное ощущение полной близости от того, что мужское начало оказалось внутри, соединив их в единое целое. «Лучшее ощущение в мире, — подумала она, — как я могла жить без этого десять долгих лет?..»