Затем она задвигалась, то прижимаясь к Мервину, то отстраняясь. Нэнси услышала глубокий стон, рвущийся из его груди, и мысль о том, что она принесла ему наслаждение, разожгла ее еще сильнее. Нэнси чувствовала себя бесстыдницей, занимаясь любовью в этой странной позе с мужчиной, с которым едва знакома. Сначала ее волновало, что ему тяжело держать ее на весу, но она, правда, миниатюрная, хрупкая женщина, а он — крупный мужчина. Мервин сжал ее ягодицы и начал тихонько приподнимать Нэнси и опускать. Она зажмурилась и вся отдалась ощущениям, которые Мервин производил внутри ее, проникая и отступая, и прижалась к нему еще сильнее. Беспокойство о собственной тяжести отлетело прочь, и мысли целиком заняли сладкие ощущения.
Потом она открыла глаза и посмотрела на Мервина. Ей хотелось сказать, что она любит его. Где-то в подсознании часовой здравого смысла нашептывал ей, что говорить такое еще рано, но чувствовала она именно это.
— Ты замечательный, — шепнула Нэнси.
Выражение его глаз показало, что он хорошо ее понял. Мервин пробормотал ее имя, и движения его убыстрились.
Она снова закрыла глаза и думала теперь только о волнах радости, что накатывали на нее от места сплетения их тел. Она услышала как бы издалека свой голос, то были вскрики наслаждения от каждого движения. Он тяжело дышал, но держал ее на весу, по видимости, без особых усилий. Она почувствовала, как он слегка отпрянул, словно выжидая. Она подумала о напряжении, что растет в нем с каждым движением ее бедер, и приподнялась чуть выше. Все тело ее затрепетало, и она громко вскрикнула. Нэнси почувствовала, как он распрямился и дернулся, и она задвигалась быстрее, когда их вместе сотрясли судороги любви. Наконец напряжение их отпустило, Мервин замер, и она прижалась к его груди.
Он обнял ее:
— Это у тебя всегда так происходит?
Она рассмеялась, все еще тяжело дыша. Ей нравилось, что этот мужчина умеет ее рассмешить.
Он осторожно опустил ее на пол. Она неуверенно выпрямилась, все еще приникнув к нему. Так прошло несколько минут. Затем, словно против воли, Нэнси оделась.
Они все время улыбались друг другу, не говоря ни слова. И медленно зашагали вдоль берега под мягкими лучами солнца в сторону набережной.
Нэнси подумала, что, быть может, это ее судьба — переехать в Англию и выйти замуж за Мервина. Она проиграла сражение за фирму, теперь ей уже не поспеть вовремя в Бостон на заседание правления. У Питера будет больше голосов, чем у Дэнни Райли и тетушки Тилли. Она подумала о сыновьях: они уже не зависят от нее, ей больше не нужно выстраивать собственную жизнь в соответствии с их нуждами. К тому же Мервин оказался таким любовником, о котором она могла только мечтать. У нее до сих пор кружилась голова и чувствовалась слабость в ногах после занятия любовью. «Но что я буду делать в Англии? — подумала она. — Не могу же я превратиться в обыкновенную домохозяйку?»
Они остановились на пристани. Перед ними раскинулся залив. Нэнси подумала, часто ли отсюда ходят поезда. Она не успела предложить это выяснить, когда заметила, что Мервин пристально разглядывает что-то вдали.
— Что ты высматриваешь?
— Там «Гусь Груммана», — ответил он задумчиво.
— Не вижу никаких гусей.
Он показал рукой:
— Вон тот гидроплан называется «Гусь Груммана». Новейшая модель, их производят последние пару лет. Это скоростные машины, летают быстрее «Клипера».
Она увидела самолет. Это был двухмоторный моноплан очень современного вида с закрытой кабиной. Она поняла, о чем он думает. На нем они долетят до Бостона вовремя.
— Можно его арендовать? — спросила она неуверенно, словно боясь надеяться.
— Об этом я и думаю.
— Давай узнаем!
Она быстро зашагала по пристани в направлении здания аэропорта, Мервин держался с ней вровень. Сердце ее колотилось. Она еще может спасти свою компанию. Но она боялась даже думать о том, сколько может возникнуть преград.
Они вошли в здание, и молодой человек в форме служащего «Пан-Американ» воскликнул:
— Вы же опоздали на самолет!
Без всяких предисловий Нэнси спросила его:
— Вы не знаете, кому принадлежит тот гидроплан?
— «Гусь»? Конечно, знаю. Мельнику, его зовут Алфред Саутборн.
— Он сдает его в аренду?
— Да, как только представляется случай. Вы хотите его зафрахтовать?