— Где миссис Ленан? — спросила у них Маргарет.
— Она решила прервать полет в Шедьяке, — сказал Питер.
— Как? — воскликнула Маргарет. — Откуда вы знаете?
— Она мне сама сообщила.
— Но почему? — спросила Маргарет, опечалившись. — Что заставило ее остаться?
— Понятия не имею, — ответил Питер оскорбленно. — Она не стала объяснять. Она лишь попросила меня известить капитана, что ее не будет в самолете на этом последнем отрезке полета.
Маргарет понимала, что допрашивать брата Нэнси неприлично, но проявила настойчивость:
— И куда же она направилась?
Он поднял лежавшую рядом газету.
— Понятия не имею, — сказал Питер и уткнулся в газету.
Маргарет была в отчаянии. Как могла Нэнси так поступить? Она ведь знала, как Маргарет на нее рассчитывает. Нэнси, конечно, не отказалась бы от полета, не сказав ей ни слова, не передав хотя бы записку.
Маргарет пристально посмотрела на Питера. Ей показалось, что у него бегают глаза. Он как-то странно воспринял ее вопросы. И импульсивно сказала:
— Я не верю, что вы говорите мне правду. — Она понимала, что это звучит оскорбительно, и затаила дыхание в ожидании ответа.
Он покраснел:
— Вы унаследовали дурные манеры своего отца, молодая леди. Шли бы вы отсюда.
Маргарет была разбита. Ничто не могло быть хуже, чем уподобление ее отцу. Она повернулась, чувствуя, что сейчас расплачется.
Проходя через четвертый салон, она увидела Диану Лавзи, красотку, жену Мервина. Всех занимала драма сбежавшей жены и преследующего ее мужа, и всех забавляла ситуация, когда выяснилось, что Нэнси и Мервин занимают салон для новобрачных. Маргарет подумала, что Диана может что-то знать о том, что случилось с ее мужем. Спрашивать, конечно, неловко, но Маргарет находилась в таком отчаянии, что ей было не до дипломатических тонкостей. Она присела рядом с Дианой.
— Простите, вы не знаете, что случилось с мистером Лавзи и миссис Ленан?
На лице Дианы было написано удивление:
— Случилось? Разве они не в салоне для новобрачных?
— Нет. Их нет в самолете.
— Ну да! — Диана была явно потрясена и заинтригована. — Как это произошло? Они что, опоздали к вылету?
— Брат Нэнси говорит, что они решили прервать полет, но, честно говоря, я ему не верю.
Диана растерялась:
— Они не сказали мне ни слова.
Маргарет вопросительно перевела взгляд на спутника Дианы, мужчину с приятными манерами по имени Марк.
— Они не посвятили меня в свои планы, — заявил он.
— Надеюсь, что у них все в порядке, — изменившимся голосом произнесла Диана.
— Что ты хочешь этим сказать, дорогая? — спросил Марк.
— Сама не знаю. Просто надеюсь, что с ними ничего не случилось, — ответила Диана с очевидным волнением.
Маргарет разделяла ее опасения:
— Я не верю ее брату. Он кажется мне бесчестным человеком.
— Быть может, вы правы, но мы уже в воздухе и ничего не можем предпринять. Кроме того…
— Я понимаю, меня это не должно больше волновать, — раздраженно прервала Марка Диана. — Но он пять лет был моим мужем, и я беспокоюсь.
— Наверное, когда мы сядем в Порт-Вашингтоне, нас будет ждать сообщение от них, — попробовал успокоить ее Марк.
— Надеюсь, — сказала Диана.
Стюард Дэйви коснулся руки Маргарет.
— Обед подан, леди Маргарет, ваша семья уже за столом.
— Спасибо. — Еда меньше всего занимала сейчас Маргарет. Но от этих двоих своих собеседников она явно ничего не узнает. Маргарет встала.
— Вы подружились с миссис Ленан? — спросила ее Диана.
— Она обещала принять меня на работу, — горько усмехнулась Маргарет. Она отвернулась, прикусив губу.
Родители и Перси уже сидели в столовой. Подавали первое блюдо — салат из омаров свежего шедьякского улова. Маргарет села и механически извинилась:
— Прошу прощения за опоздание.
Отец только взглянул на нее и ничего не сказал.
Она поковыряла салат. Ей хотелось плакать. Гарри и Нэнси бросили ее, даже не предупредив. Она снова отброшена на первую клетку, без средств к существованию, без друзей, которые могли бы ей помочь. Это так несправедливо! Она хотела, подобно Элизабет, действовать планомерно, но все ее замыслы рухнули.
Салат забрали, подали суп с почками. Маргарет проглотила одну ложку. Она почувствовала усталость и раздражение. Болела голова, есть совсем не хотелось. Сверхроскошный «Клипер» теперь казался ей тюрьмой. Они в пути уже двадцать семь часов, с нее довольно. Ей хотелось лечь в настоящую постель с мягким матрасом и множеством подушек и проспать целую неделю.