По какой причине упорствовал Даладье? Неужели масонские связи оказались сильнее, чем высшие интересы отчизны?
Из-за этого между ним и Полем Рейно возникло ужасное напряжение, дошедшее до того, что оба перестали разговаривать друг с другом. И 9 мая, чтобы избавиться от своего неудобного министра обороны, Рейно подал прошение об отставке президенту республики Альберу Лебрену, правда, дав напоследок инструкцию, чтобы Гамелена заменили генералом Энтзигером. Какого числа? 10 мая.
Всеобщее ночное немецкое наступление задержало правительственный кризис и обязало каждого, военного или министра, оставаться на своем посту. Рейно и Даладье согласились вновь заговорить друг с другом. Прекрасная атмосфера единения и решимости перед лицом опасности!
Новые, более густые тени возникли перед окнами. Заинтригованный Черчилль приблизился и сделал знак генералу Исмею подойти к нему. Они увидели в саду худых и элегантных господ в хорошо отутюженных брюках, в галстуках с жемчужной заколкой, которые толкали садовые тачки, свозя к костру кипы зеленых папок, громоздившихся перед крыльцом. Это сжигали архивы Министерства иностранных дел.
Вся прекрасная дипломатическая работа на протяжении двадцати лет, особенно европейское направление, все эти дивные посольские депеши… «Имею честь довести до сведения Вашего Превосходительства… Хорошо информированные круги полагают… Кажется желательным, чтобы департамент… Из моей беседы с канцлером я извлек впечатление, что…», тайные переговоры, подготовка соглашений, шифрованные донесения — все это кончалось в пламени и дыме, омрачавшем свет весеннего дня. По всей видимости, правительство готовилось покинуть Париж.
И действительно, Черчиллю трудно понять, что случилось с французами, что за смятение, что за паника их охватила. До каких пор они будут отступать? И он внезапно спрашивает, почему на заседании не присутствует г-н Жорж Мандель, министр по делам колоний. Ему отвечают, что министр колоний не входит в Военный совет. Это кажется Черчиллю странным.
Он спрашивает также, что рекомендует и что готовит его друг генерал «Джордж».
Ему могут лишь ответить, что генерал Жорж, командующий армиями Северо-Запада, все еще не оправился от ран, полученных во время покушения в Марселе, которое стоило жизни королю Югославии Александру и министру Луи Барту. Генерал Жорж настолько слаб, что, узнав о прорыве фронта, рухнул, разразившись рыданиями. С тех пор офицеры штаба вынуждены его поддерживать, внушать ему позицию и подсказывать речи.
Поль Рейно вновь берет слово:
— Генерал Жорж настаивает, господин премьер-министр, на необходимости усиления авиационной поддержки. Все, что Англия может предоставить…
Черчилль, чья сигара погасла, возвращается к карте фронта и Седанского котла, который должен еще больше увеличиться. На своем рокочущем французском он спрашивает Гамелена:
— Где и когда вы намереваетесь атаковать фланги этого bulge… котла?
Главнокомандующий пожимает плечами, словно вопрос напрасен и почти неприличен.
— Где ваши стратегические резервы? Где маневренная группировка? — настаивает Черчилль.
Присутствующие поднимают голову, немного удивленные тем, что гость использует точные технические термины, что предполагает хорошее знание, причем на двух языках, военного искусства.
— Нет никаких, — невозмутимо отвечает Гамелен.
У Черчилля словно отнимается язык. Кажется, что он погружен в созерцание костров в саду. Из вежливости никто ничего не говорит. В истории сражений мало найдется примеров подобной некомпетентности.
Среди всеобщей растерянности только адмирал Дарлан, командующий военно-морским флотом, сохраняет безразличный вид. Провал сухопутных сил его не касается. Как знать, не послужит ли этот разгром некоторым его тайным замыслам? Его нетронутые эскадры остаются единственной реальной силой Франции.
Возомнивший себя тринадцатым цезарем, этот франкмасон (и он тоже), этот соглашатель, этот честолюбец лелеял политические амбиции. Выйдя с той же набережной Орсе в декабре прошлого года после достаточно унизительного и бесполезного ужина, данного немецким послом Риббентропом, он шепнул Полю Рейно: «Нам надо договориться, вам и мне, чтобы править страной». По крайней мере, одно теперь ясно: отныне ему надо вычеркнуть Даладье из комбинации, если он хочет взобраться ступенькой выше на капитанском мостике.