— Добрый день, сэр Джон. Надеюсь, вас уже обслуживают?
— Нет, не обслуживают, молодой человек. Здесь вообще кто-нибудь работает?
Хью быстро огляделся. Никого из партнеров или старших клерков поблизости не было. Он решил проявить инициативу:
— Не желаете подняться в кабинет партнеров, сэр? Я думаю, они с большим удовольствием встретятся с вами лично.
— Хорошо, я поднимусь.
Хью провел его наверх. Все партнеры, как повелось, работали в одном помещении; так им было удобнее решать важные вопросы и сверяться друг с другом. По обстановке этот кабинет походил на комнату для чтения в клубе джентльменов: обитые кожей диваны, книжные полки и большой центральный стол с газетами. С портретов в солидных рамах на стенах на своих потомков взирали Пиластеры-предки, все как один с горбатыми, похожими на клюв носами.
В кабинете никого не оказалось.
— Кто-нибудь совсем скоро придет, я уверен, — сказал Хью. — Вам предложить бокал мадеры?
Он подошел к буфету у стены и, не скупясь, наполнил бокал, пока сэр Джон устраивался в кожаном кресле.
— Кстати, я Хью Пиластер.
— Ах, вот как?
Сэр Джон, похоже, смягчился, узнав, что с ним разговаривает представитель семейства Пиластеров, а не какой-нибудь мальчик на побегушках.
— Насколько я помню, вы учились в Уиндфилде?
— Да, сэр. Вместе с вашим сыном Альбертом. Мы называли его Горбом…
— Всех Кэммелов называют Горбами. Верблюды, понимаете ли…
— Я не видел его с… с тех пор, — сказал Хью уклончиво.
— Он уехал в Капскую колонию, и там ему так понравилось, что он решил остаться. Сейчас он разводит лошадей.
Альберт Кэммел был один из тех, кто купался в заброшенном карьере в тот злополучный день 1866 года, когда утонул Питер Миддлтон. Хью так и не выслушал его версию событий.
— Хотелось бы написать ему письмо, — сказал он.
— Я уверен, что он будет рад получить весточку от бывшего одноклассника. Я оставлю вам его адрес.
Сэр Джон подсел к столу, окунул перо в чернильницу и нацарапал на листе бумаги адрес.
— Вот, держите.
— Благодарю вас.
Хью с удовлетворением заметил, что сэр Джон полностью растаял.
— Могу ли я вам быть полезным чем-то еще, пока вы ожидаете?
— Ну, пожалуй, вы могли бы разобраться с этим.
Сэр Джон вынул из кармана бумагу. Хью взял ее и внимательно рассмотрел. Это был чек на сто десять тысяч фунтов. До сих пор ему еще не доводилось держать в руках чеки на такую крупную сумму.
— Только что продал свою угольную шахту соседу, — объяснил сэр Джон.
— Хорошо, я положу это на ваш счет.
— И на каких процентах?
— Четыре процента, согласно нынешней ставке.
— Я думаю, это неплохо.
Хью замялся. Он подумал, что можно убедить сэра Джона приобрести российские облигации, и тогда вместо недостатка общее количество заявок будет слегка превышено. Стоит ли заводить речь об этом? Он уже превысил свои полномочия, проводив гостя в кабинет партнеров. Все же Хью решил рискнуть:
— Вы можете получить пять и три восьмых процента, вложив средства в российские облигации.
Сэр Джон заинтересованно прищурился.
— Это можно сделать сейчас?
— Да. Подписка заканчивается завтра, но для вас…
— Это надежно?
— Столь же надежно, как и правительство России.
— Я подумаю.
Волнение Хью усилилось; ему захотелось во что бы то ни стало завершить сделку.
— Завтра ставка может быть уже не такой высокой. Когда облигациями станут торговать на открытом рынке, цена может либо подскочить, либо понизиться, сами понимаете.
Тут ему показалось, что он проявляет чрезмерную настойчивость, и он решил немного охладить свой пыл: