В лесу все замерло, и не было слышно ни звука, пока Хью горестно размышлял о своих несчастьях. Неужели ему суждено стать изгнанником, возможно, даже преступником, которого бросят за решетку или закуют в кандалы и отправят в Австралию?
Наконец Хью уверил себя в том, что Эдвард его не выслеживает. Он встал, натянул мокрые брюки с рубашкой и тут услышал чей-то плач.
Осторожно он вытянул из-за куста шею, и тут же ему в глаза бросилась ярко-рыжая шевелюра Тонио. Его друг медленно брел по тропинке, держа в руках свою одежду и всхлипывая.
— Что случилось? — спросил Хью. — Где Питер?
— Нет, нет! Я никогда не расскажу! Никогда! Они меня убьют! — разъярился вдруг Тонио.
— Ну ладно, не хочешь — не говори, — поспешил успокоить его Хью.
Тонио боялся Мики. Если между ними что-то и произошло, то Тонио будет держать это в тайне. Хью предпочел перевести разговор в практическое русло.
— Лучше тебе одеться, — сказал он.
Тонио как бы с удивлением взглянул на мокрую одежду в своих руках. Казалось, он был слишком потрясен, чтобы понимать, как все это разобрать и надеть. Хью взял у него ботинки с брюками и один носок. Рубашки не было. Он помог одеться товарищу, а потом они оба пошли к школе.
Тонио перестал всхлипывать, хотя и продолжал смотреть перед собой невидящим взглядом. Хью подумал, что хулиганы, наверно, как-то уж очень сильно обидели Питера, отчего Тонио испугался сильнее обычного. Но сейчас пора было подумать, как спасти собственную шкуру.
— Если доберемся до спальни, то переоденемся в запасную одежду и наденем запасные ботинки, — вслух составлял план действий Хью. — Потом, когда нам разрешат выходить, сходим в город и купим в кредит новые в лавке Бакстеда.
Тонио кивнул.
— Хорошо, — сказал он глухо.
Пока они шли между деревьями, Хью снова задумался, почему Тонио так разволновался. В конце концов, хулиганские выходки в Уиндфилде были делом обычным. Что такого страшного случилось у пруда, после того как он сбежал? Но Тонио не говорил ни слова.
Школа располагалась в шести зданиях, некогда принадлежавших крупному фермерскому хозяйству. Спальным помещением служило здание старой маслобойни возле часовни. Чтобы попасть в него, нужно было перелезть через стену и пересечь двор для игры в мяч. Мальчики взобрались на стену и огляделись. Во дворе никого не было, как Хью и ожидал, но все равно он медлил перебрасывать ноги. Мысль о Хлестуне заставляла его содрогаться, но выбора не было. Нужно во что бы то ни стало вернуться в школу и переодеться.
— Путь свободен, — прошептал он. — Бежим!
Они спрыгнули со стены и перебежали через двор в спасительную тень каменной часовни. Пока что все шло гладко. Потом они завернули за угол и пошли украдкой вдоль восточной стены. Теперь им предстояло совершить последний бросок через дорогу и скрыться в здании. Хью осторожно выглянул из-за угла. Никого перед ними нет.
— Бежим! — приказал он.
Мальчики побежали через дорогу. У дверей их поджидало несчастье.
— Пиластер-младший! Это ты? — прогремел над ухом знакомый властный голос.
Хью понял, что его песенка спета. Сердце у него ушло в пятки. Он застыл на месте и обернулся. Надо же было так случиться, что как раз в этот момент доктор Оффертон вышел из часовни и теперь стоял в тени портала — высокий, худой, болезненного вида мужчина в мантии и квадратной академической шапочке. Из уст Хью снова вылетел стон. У доктора Оффертона недавно украли деньги, а потому он настроен гораздо суровее всех остальных учителей. Встречи с Хлестуном теперь им точно не миновать. От этой мысли Хью невольно поежился.
— Подойди ко мне, Пиластер, — приказал доктор Оффертон.
Хью пошел к нему на негнущихся ногах, за ним плелся Тонио. «И зачем я вечно рискую?» — думал Хью в отчаянии.
— В кабинет директора, немедленно, — сказал учитель.
— Да, сэр, — выдавил из себя Хью.
Положение становилось все хуже и хуже. Когда директор увидит его мокрую одежду, то его, пожалуй, исключат из школы. Как он это объяснит матери?
— Живее! — нетерпеливо воскликнул учитель.
Оба мальчика словно по команде развернулись, но доктор Оффертон добавил:
— Я говорил не тебе, Сильва.