Мэйзи и Дэнни научились воровать. В базарный день они пробирались на центральный рынок городка и пытались стянуть картофелины и яблоки из-под прилавков. Торговцы пристально следили за своим товаром, но рано или поздно что-нибудь отвлекало их внимание — ссора из-за сдачи, драка собак или горланящий песни пьяница. Тогда-то дети и хватали то, до чего дотягивались. При удаче можно было встретить ребенка из богатой семьи их возраста, запугать его и ограбить. У таких детей обычно всегда что-нибудь находилось в карманах — апельсин, кулек со сладостями или несколько пенсов. Мэйзи боялась, что их поймают и что тогда маме будет стыдно за их поведение, но ничего поделать не могла, голод оказывался сильнее угрызений совести.
Подняв голову, она увидела, как по улице идет компания мужчин. Интересно, кто они такие? Для рабочих, возвращавшихся домой, было еще рановато. Мужчины сердито что-то выкрикивали, переругивались между собой и трясли руками со сжатыми кулаками. Когда они подошли поближе, Мэйзи узнала мистера Росса, жившего наверху и работавшего вместе с папой на складе Пиластера. Почему он не на работе? Неужели его уволили? Он выглядел сердитым, лицо его покраснело, из уст вылетали проклятия — что-то про «тупых мерзавцев», «вшивых паразитов» и «врущих ублюдков».
Когда компания поравнялась с домом, мистер Росс отошел от нее и вбежал в дом по крыльцу. Мэйзи и Дэнни едва увернулись, чтобы не попасть под его грубые, подбитые гвоздями ботинки.
Чуть позже она увидела и папу, худого мужчину с черной бородой и кроткими карими глазами. Он следовал за другими чуть поодаль, склонив голову. Вид его был настолько грустен и печален, что Мэйзи чуть не заплакала.
— Папа, что случилось? — крикнула она. — Почему ты вернулся так рано?
— Зайдите в дом, — сказал он так тихо, что Мэйзи едва разобрала его слова.
Дети прошли за отцом в комнату, где он встал на колени возле матраса и поцеловал маму в губы. Мама проснулась и улыбнулась. Но папа в ответ не улыбнулся.
— Фирма разорилась. Тоби Пиластер банкрот, — сказал он на идише.
Мэйзи не поняла, что это значит, но по голосу догадалась, что ничего хорошего в этом нет. Она вопросительно посмотрела на Дэнни, тот в ответ пожал плечами. Он тоже не понял.
— Но почему? — спросила мама.
— Финансовый кризис, — сказал папа. — Вчера обанкротился один большой банк в Лондоне.
Мама нахмурилась.
— При чем тут мы и Лондон?
— Подробностей я не знаю.
— Значит, работы больше нет?
— Работы нет. И денег нет.
— Но сегодня-то тебе заплатили?
Папа склонил голову еще ниже.
— Нет, не заплатили.
Мэйзи снова посмотрела на Дэнни. Это они поняли. Нет денег — значит, не на что купить еды. На лице Дэнни отразился страх. Мэйзи снова захотелось заплакать.
— Но они должны тебе заплатить, — прошептала мама. — Ты же работал целую неделю, они просто обязаны.
— У них нет денег, — сказал папа. — Это и значит «банкротство». Когда ты должен людям деньги, но не можешь их им отдать.
— Но ведь мистер Пиластер хороший человек, как ты всегда говорил.
— Его больше нет. Вчера ночью Тоби Пиластер повесился в своей лондонской конторе. У него остался сын, примерно такой же, как Дэнни.
— А как нам теперь кормить наших детей?
— Я не знаю, — тихо сказал папа и, к ужасу Мэйзи, заплакал. — Прости меня, Сара, — говорил он сквозь слезы, — я привез тебя в это отвратительное место, где нет ни одного еврея и никто не может нам помочь. Я не могу заплатить врачу, не могу купить лекарства, не могу накормить наших детей. Я подвел тебя, я виноват, прости меня, прости…
Он подался вперед и прижался мокрым лицом к груди мамы. Она гладила его по голове дрожащей рукой.
Мэйзи охватил ужас. Папа никогда не плакал. Наверное, это действительно конец всем их надеждам. Все они теперь умрут.
Дэнни встал, посмотрел на Мэйзи и кивком предложил выйти из комнаты. Мэйзи встала, и вместе они на цыпочках вышли. Усевшись на крыльце, Мэйзи заплакала.
— Что нам теперь делать? — спросила она.
— Сбежим из дома, — ответил Дэнни.
От слов Дэнни внутри у нее похолодело.
— Сбежим? Как? Нам нельзя.